Глава 6
Утром я резко открыла глаза.
Показалось, что проспала целую вечность, но на деле, едва взглянув в окно, поняла – на улице только рассвет.
Кроули в отличие от меня продолжал спать, разве что храпеть перестал. Решив воспользоваться этим, соскользнула с кушетки и сбежала в ванную переодеться обратно в аббатису.
А заодно, раз представилась возможность, вытащила наконец из сокрытого в полах рясы специального кармашка документы – сертификат личности и духовную грамоту.
В первом нашла свое полное имя и возраст, а во втором, под личной подписью главенствующего отца, был утвержден мой статус аббатисы и принадлежность к ордену.
Так я наконец узнала, что “мое” имя – Эрнеста де Латисса и мне без малого сто семьдесят три года, судя по дате рождения… Вдобавок выяснилось, что в монахини я постриглась в свои восемнадцать и с тех пор продлевала у преподобного отца право на омоложение уже семь раз.
Я специально пересчитала печати с резолюциями Главенствующего, чтобы в этом убедиться. Выходило, что Эрнеста была на отличном счету в столичном ордене, оставалось только огромной загадкой, как она умудрилась потерять свой костюм и документы в месте, где их нашла я…
При воспоминаниях о том, как вообще удалось добыть рясу, меня нервно передернуло.
Выбежав из дома отца с кровью на руках, я промчалась в таком виде несколько кварталов, пребывая в состоянии шока. И лишь оказавшись в тупике между двумя зданиями, остановилась.
Уткнулась лбом в грязную холодную стену и долго так стояла, пытаясь отдышаться и вернуть себе самообладание.
У меня не было документов, денег, и я четко уяснила, что меня, скорее всего, станут искать враги отца, чтобы убить.
Нужно было убираться из Локшера как можно быстрее, но в том виде, в котором я оказалась, это было попросту невозможно. Я оглядела себя – руки и платье в пятнах крови, и где найти новую одежду, я не представляла.
В памяти воскрес один из советов мадам Роксаны, который она обронила однажды совершенно случайно, – в случае неприятностей можно попробовать просить помощи у уличных дев. Они ровным счетом одинаково ненавидят полицию и мужчин, а значит, постараются помочь. Но при условии, если ты “своя”.
После этого несколько раз Роксана умоляла меня забыть эти слова, потому что не положено приличной девушке даже слов знать таких, как “куртизанки” и “продажа тела”. Но сказанного уже не воротишь, и, цепляясь за призрачную надежду, я и вправду поплелась по темным улицам, озираясь по сторонам в поисках того, кто мог помочь…
Незнакомка стояла на углу между кабаком и таверной, оперевшись спиной о стену и обнажив правую ногу в чулке – так, чтобы сомнений не оставалось – дамочка в поиске клиентов.
– Леди!!! – позвала я, боясь подойти первой под свет фонаря. – Уважаемая…
Услышали меня не сразу, лишь с пятого раза, женщина обернулась и поняла, что я обращаюсь к ней. Отлипнув от стены, она лениво прошла в мою сторону, покачивая бедрами.
– Что тебе? – бросила куртизанка, не дойдя до меня пары метров.
– Помощи, – ответила я, на что она лениво фыркнула.
Вблизи стало понятно, что женщина далеко не молода, лишь за счет яркого макияжа ее лицо казалось чуть моложе, чем было на самом деле. Зато ярко рыжие волосы были без единой сединки.
– Я не помогаю тем, кого не вижу, – ответила она, разворачиваясь и собираясь уходить.
– Постойте, – я поспешила остановить ее и, убедившись, что на улице кроме нас никого, вышла под фонарь.
Женщине хватило нескольких мгновений, чтобы сделать какие то свои выводы о появлении пятен крови на моих руках.
– Клиент? – спросила она, все же приняв за “свою”. – Мертв?
Растерявшись, я кивнула.
– Туда этим тварям и дорога, – равнодушно брякнула она. – Пошли за мной.
Она юркнула в ближайшую подворотню, а дальше вела меня закоулками так, что я едва поспевала за ней.
– Судя по платью, ты из элитных, – говорила она. – Или недавно только начала? Да не реви ты, со всеми бывает. Иногда либо ты, либо тебя. Так что все правильно сделала. В Локшере, правда, оставаться тебе нельзя. Сменишь город, обустроишься там.
– Вы так легко об этом говорите, – всхлипнула я, оплакивая смерть отца и понимая, что сейчас мне нельзя противоречить выводам этой женщины. Ее заблуждения – мое спасение.
– Не ты первая, не ты последняя. Большинство из нас проходили нечто подобное. Всё, мы на месте. – Она дошла до одной неприметной двери и, простучав неровный ритм, замерла.
Изнутри раздались шаги, после чего в дверях на уровне глаз открылась тонкая смотровая щель.
– Чего надо, Лисица? – грубо спросил женский голос с той стороны.
Вместо ответа рыжая куртизанка отошла чуть в сторону, показывая меня.
– Понятно, входите.
Защелкали многочисленные замочки, и дверь распахнулась. За ней стояла древняя скрюченная старуха лет восьмидесяти, она подождала, пока мы зайдем внутрь, после чего закрыла за нами вход.
Дальше меня провели по длинному темному коридору, который закончился тесной и такой же тускло освещенной комнатой, в ней были лишь стол и пара стульев.
– Ты чья будешь, девка? – грубо спросила старуха, садясь за стол.
Я промолчала, не зная, что ответить. Правду говорить точно было нельзя.
– Запястья покажи, – приказала она мне тоном, которому нельзя было не подчиниться. – Нужно проверить, не беглая ли ты служанка.
Пусть и неохотно, но пришлось закатать рукава.
– Все понятно, – припечатала старуха, внимательно осмотрев мои ладони. – Ничейная, значит, подработать решила. Доигралась.
Я всхлипнула.
– Кастелянша, не трави девчонку, – заговорила молчавшая до этого женщина, которая меня привела. – Ей и так тошно. Помоги лучше.
– Помогу, конечно, для чего я по твоему тут сижу. Таких дурех спасать. – Старуха поднялась и вытащила из кармана ключ. С ним она подошла к дверце в углу комнаты, которую я вначале даже не заметила. – За мной.
Чтобы пройти во вторую каморку, мне пришлось пригнуться, чтобы не удариться о верхний косяк.
Новая комната оказалась не чем иным, как складом тряпья или гардеробом. Тут как посмотреть… Сотни вешалок с одеждами и десяток сундуков с ворохом тряпья.
– Оденешь это, – старуха подошла к одному из ящиков, достала оттуда белую хламиду и перебросила мне. – Я покажу как.
Я расправила в руках ткань и обомлела.
– Послушница?
– А ты кого ожидала увидеть? Короля Рудольфа? – огрызнулась Кастелянша. – Снимай платье и надевай что дают. В этом наряде безопасно доедешь до любого города, никому и дела до тебя не будет, главное, почаще пялься в Библию. Потом осядешь где нибудь и крутись, как сама знаешь. Чем могли, мы тебе помогли.
Я нервно сглотнула.
Мне предлагали облачиться в костюм девушки, готовящейся к постригу, что уже было огромным преступлением…
– А если меня поймают? – пробормотала я.
– Дадут плетей, – равнодушно ответила старуха. – Но это лучше, чем виселица за убийство. Да и потом, ты думаешь, мы совсем идиотки? Все шито крыто, у тебя даже документы будут.
Она подошла ко мне ближе и вытащила из кармана хламиды духовную грамоту.
– Подделка? – предположила я.
– Вот еще, – усмехнулась старуха. – Знаешь сколько в наши ряды сбегает послушниц и сестричек, разочаровавшихся в этом религиозном дерьме! Мы для них, считай, единственный путь на свободу. Так что ты надевай, не стесняйся. Все чистое.
Я нерешительно потянулась к застежкам своего платья, а когда осталась посреди этого чулана в одной нижней рубашке и уже наполовину напялила хламиду, Кастелянша разочарованно цокнула:
– Чертовы крысы! Прогрызли ткань. – Она резво подскочила и принялась разглядывать дырку, которую я сразу не приметила.
Огромную, прямо на попе!
– И что теперь делать? – растерялась я. – Зашить?
– Скажешь тоже, ты хоть видела одну монашку с латаной задницей? Я вот – нет. – Кастелянша вновь подошла к сундуку, долго что то искала, пока не извлекла с самого низа ларец.
Именно из него она достала новое одеяние, и даже в полутьме было понятно, что ткань в нем более дорогая, а золотая оторочка по низу намекала на высокое положение носительницы наряда.
– Сорок лет тут лежит. – Кастелянша встряхнула ткань, чтобы та выпрямилась. – Я тогда еще на улицах работала, как он появился. Редкая штуковина, принадлежал одной из аббатис ордена Святого Антуана.
– И где она теперь?
– А я почем знаю, – огрызнулась старушка. – Если бы не та драная тряпка, в жизни бы тебе этот костюм не дала. Так что давай шевелись уже. Надевай, пока я не передумала.
Она мастерски облачила меня в рясу, покрутила из стороны в сторону, а после достала из ларца еще Библию с жемчужными четками.
– Значит, так, – проинструктировала она. – Все это потом вернешь, пришлешь первым же почтовым дилижансом, как окажешься на новом месте. Себе не оставляй! Одно дело прикинуться послушницей, другое – аббатисой. Чай не дура, сама понимаешь, за такое розгами не отделаешься.
Я кивала и запоминала.
– Если кто остановит, документы в кармане. Но помни, аббатиса – это весомый чин, имеющий свою власть. Если будут проблемы, грози неприятностями с твоим орденом. Справишься?
Я вновь кивнула, продолжая стоять столбом.
– Ну раз справишься, иди, – старуха подтолкнула меня к выходу. – Лиса выведет тебя к порту.
– И что, даже не спросите моего имени? – удивилась я.
– А на кой оно мне? Вы, девки, меняете их по четыре раза за ночь, каждому мужику свое называете. Так что беги уже, и дай судьба тебе лучшей жизни…
* * *
Я тряхнула головой, напрочь выметая оттуда воспоминания. Как же крупно я влипла…
По сути теперь я носила не только украденную рясу, но и чужое имя…
В том, что ряса была ворованной, я даже не сомневалась: как еще она могла оказаться у куртизанок, да еще и припрятанной на сорок лет от чужих глаз.
Я прикусила нижнюю губу до боли, чтобы отрезвить себя. Быть может, зря я затеяла игру с Кроули? И мне следовало бы просто сбежать и затеряться, как я изначально и планировала?
Но как же тогда мой отец? А месть за него? А мои документы?
Они ведь наверняка где то совсем рядом, нужно только их найти, чтобы вернуть свою настоящую жизнь.
Не зря же сама судьба свела меня с врагом так близко, словно давая шанс на справедливость? Как иначе бы я оказалась с ним в одной карете?
– Аббатиса! – раздался настойчивый стук в дверь ванны и наглый голос стервеца лорда. Я аж чуть потолок головой не проломила от неожиданности. – Вы там что, в ночной горшок провалились? Сколько можно ждать, освободите уже ванную комнату!
– И вам доброго утра, лорд Кроули! – раздраженно ответила я. – Да будет оно благословенно и принесет только счастье!
– Если вы сейчас не выйдете, оно принесет мне только разрыв мочевого пузыря, – он стукнул в дверь еще раз.
А я, никуда не торопясь, поправила на себе одежду, еще раз разгладила все складочки руками, а после улыбнулась себе в зеркало…
Нет уж, лорд Кроули, если вы от чего то и умрете, то точно не от такой безделицы, как отсутствие горшка. Я придумаю для вас что нибудь более справедливое.
* * *
Ждать, пока лорд соберется, я не стала принципиально, вышла из номера первой и приступила к завтраку, как только его подала хозяйка.
Кроули же спустился, когда я заканчивала с кофе. Вчерашний костюм он сменил на новый, выглядел свежим, выспавшимся и донельзя довольным жизнью. А еще от него пахло дорогими духами с запахом сандала и цитруса…
Мужчина сел напротив, приставив трость рядом. Я покосилась на набалдашник с красным камнем в навершии и тут же отвела взгляд.
Разглядывать слишком откровенно не осмелилась, но у меня даже сомнений не оставалось – трость точно та самая, да и сам Кроули предпочитал не расставаться с артефактом. Даже когда он спал, трость стояла у кровати, чтобы в случае чего до нее было легко дотянуться.
– Ваши вчерашние слова запали мне в душу, аббатиса, – первым нарушил молчание мужчина.
– Какие именно?
– О готовности дать клятву на артефакте честности. Вы еще не передумали?
Сердце беспокойно кольнуло иголкой сомнения, но сворачивать с пути было поздно. За язык меня вчера никто не тянул.
– Не имею обыкновения забирать свои слова обратно, – ответила я и пригубила кофе, отставив на стол уже пустую чашку и собираясь уйти.
В этот момент к нам подошла хозяйка с завтраком для лорда на подносе и конвертом с незнакомой мне печатью.
– Это принесли для вас несколько часов назад, лорд Кроули, – доложила женщина. – Я не стала вас будить, так как посыльный сказал, новости не заставят вас изменить планы и вернуться в Локшер.
Кроули нахмурился, беря в руки конверт, и сломал печать:
– Это уже мне решать, – произнес он, доставая сложенное вдвое послание.
Я же резко передумала уходить:
– А можно мне еще кофе? – попросила хозяйку.
– Конечно, преподобная, все, что вы попросите, – расплылась та в улыбке, убегая за новой порцией.
– Да благословенны будут дни ваши, – поблагодарила я ее вслед, а сама уже косилась на Кроули.
Он читал, и лицо его с каждым мгновением превращалось в камень. Если минуту назад его настроение казалось прекрасным, то сейчас можно было только догадываться, какая буря бушевала внутри.
Дойдя взглядом до низа письма, Кроули скомкал послание и, положив комок на пустое блюдце, щелкнул пальцами. С них сорвалась алая искра, объявшая бумагу и превратившая ее в пепел.
Тоже маг – сделала выводы я, хотя в этом и раньше сомневаться не приходилось. Если Кроули был Тенью, то и уровень его явно повыше, чем мои бытовые фокусы.
– Что то случилось? – словно невзначай поинтересовалась я.
– Да, аббатиса. Случилось. Градоправитель Локшера лорд де Сент был найден убитым у себя дома вчера утром, – мрачно заявил Кроули, отодвигая тарелку с едой, будто у него пропал аппетит.
Странная реакция, удивившая меня. Или это искусная игра, чтобы выглядеть “ангелочком” в моих глазах?
Скорее, второе, лорд же мечтал жениться на принцессе и получить протекции от короля, а значит, ему будет не с руки, если приставленная аббатиса доложит духовенству, что потенциальный наместник буквально плясал от радости, узнав о смерти своего конкурента.
Гораздо более выгодно будет выглядеть ситуация, когда Кроули белый, пушистый и расстроенный кончиной бывшего владельца города.
Хозяйка тем временем вернулась с горячим кофе и молча поставила передо мной.
– Вы расстроены, лорд Кроули? – спросила я, беря в ладони чашку и совершенно не замечая, что она обжигает мои руки. Сохранять собственное спокойствие в этот момент оказалось слишком сложно. Появилось даже желание вылить напиток прямо на черные вихрастые волосы этого подонка. – Были дружны с этим человеком?
– Нет, – ответил гад. – Я его ненавидел, но я раздосадован.
– Чем именно? – продолжала спрашивать я, все еще борясь с желанием членовредительства.
– Тем, что этот старый козел сдох так не вовремя. – Кроули нервно постучал пальцами по столешнице, а после резко поднялся из за стола, так и не притронувшись к еде. – Нам пора, аббатиса. Мы уезжаем.
– Обратно в Локшер? – ужаснулась я перспективе и дернула руками, расплескав кофе по ладоням.
Кроули нервно дернул головой и смерил меня долгим взглядом.
– Вы так спросили, будто боитесь этого.
– Мне нечего бояться, – выдавила я, тряся обожженными руками, а у самой при этом сердце колотилось будто бешеное. – Просто кофе был горячим. Обожглась.
– Тогда мой ответ – нет, в Локшер мы не вернемся. Едем дальше, – ответил Кроули. – Нужно в срок попасть к королю на аудиенцию.
“Хочет побыстрее занять место моего отца”, – догадалась я и сжала посильнее челюсти от злости и ожога в ладонях.
И как меня только угораздило обвариться?..
– Подождите, – поспешила я за Кроули, прихватывая со стола свою книгу и четки. – Но почему “не вовремя”? Я хоть и была полгода в странствиях, но многое слышала, и если не ошибаюсь, то смерть прошлого градоправителя вам только на руку.
Кроули резко остановился и обернулся, раздраженно посмотрев мне в глаза:
– Опытная, говорите? – усмехнулся он. – Только у этой выгоды есть и обратная сторона медали, аббатиса. Теперь весь Локшер считает, что его убил я. И мне это ни черта не выгодно.
– Не упоминайте дьявола, – вспоминая о своей роли, вставила я.
– А вы тогда помолчите о Боге, аббатиса. Мне нужно подумать.
Глава 7
В карете трясло нещадно. Кроули приказал свернуть с основного тракта, чтобы заехать к источнику Правосудия, а дорога к нему оставляла желать лучшего.
– А ничего поближе не нашлось? – спросила я, когда колесо наехало на очередную колдобину и меня подкинуло макушкой в потолок. – Вы же сами сказали, что желаете побыстрее попасть к королю, а лишний крюк в сорок миль только задержит нас.
– Успеем, – упрямо ответил Кроули, возвращаясь к изучению карты королевства. – Это единственный открытый источник для посещения в этой провинции. – Как раз доберемся к обеду.
Я устало вздохнула. Спорить бесполезно, да и не в моих интересах. Кроме того, источник Правосудия – это было и в самом деле весьма интересное место. Испивший чудесной воды из кубка отвечал правду и только правду на любой заданный вопрос.
Но и минусы у этой “сыворотки правды” были – действовала она буквально полминуты, а после у человека образовывался эдакий “иммунитет” на ее действие, которого в среднем хватало лет на десять.
Именно поэтому источником пользовались в основном любопытные паломники да влюбленные парочки, желающие проверить свои чувства. Иногда к нему еще приводили заключенных в попытке выведать правду, но это случалось достаточно редко. Все же за полминуты не слишком многое можно узнать, но для Кроули и этого было достаточно.
Жаль только, источник ожоги не лечил. Мне бы сейчас пригодилось.
Я с тоской посмотрела на алые пятна на ладонях и на несколько волдырей. Кожа до сих пор горела, а любое движение приносило боль. Пришлось отказаться от идеи дальнейшего изучения Библии, уж слишком больно оказалось даже просто держать ее на весу.
– Раз успеем, могу ли я попросить остановить карету на две минуты? – спросила я, приметив на одной из обочин широкие листы прохлад травы.
– Да, пожалуйста, – Кроули постучал в стенку кареты, приказывая вознице притормозить коней.
Я выскользнула наружу и, едва сдерживая шипение, нарвала лечебных растений: теперь нужно было приложить их к ожогу – и обычно уже через полчаса становилось легче.
– Это еще что за гербарий? – спросил Кроули, когда я вернулась.
– Прохлад трава, – ответила, не обращая внимания на его сарказм, и принялась прикладывать листы к горящей коже.
Кроули закатил глаза к потолку.
– С тем же успехом можно помолиться, и тогда, возможно, Бог свершит чудо и ожоги пройдут сами, – саркастично продолжал Кроули, склоняясь ко мне ближе. – Покажите, что там у вас. И выбросьте уже эту грязь, еще заразу занесете.
И требовательно протянул руку к моей ладони, так будто я ему должна что то.
– Вот еще…
– Не дурите, аббатиса, – Кроули буквально поймал меня за запястья, заставляя вывернуть руки ладонями вверх. – Да не дергайтесь, тут работы то на две минуты.
Я застыла, не совсем понимая, что этот гад собирается делать.
Но держал он тем не менее крепко, пришлось бы брыкаться ногами, чтобы попробовать выпутаться.
Мужчина же прикрыл глаза, сосредотачиваясь, и к моим рукам от его пальцев поползла спасительная прохлада.
Едва сдерживая удивление, я наблюдала, как кожа исцеляется, а волдыри исчезают…
– Вы еще и целитель? – удивилась я, когда Кроули отпустил мои руки и сел обратно на свое место.
– Спасибо, лорд Кроули, – будто передразнивая, ответил он. – Не надо благодарностей, аббатиса.
Я вспыхнула от возмущения. Вот же хам!
– Ну раз не надо, тогда обойдетесь без “спасибо”, – огрызнулась в тон я. – Но на вашем месте я бы задумалась, захочет ли принцесса выйти замуж за человека с такими манерами.
– Она выходит не за меня, а за мои деньги… – усмехнулся Кроули. – Зато теперь я точно знаю, почему вы, аббатиса, за сотню другую лет так и не нашли семьи лучше, чем монастырь. Похоже, только там могут стерпеть ваш адский характер.
– Побойтесь Бога! – возвысила я голос от возмущения.
– Вот еще! – фыркнул лорд. – Бояться нужно людей, особенно тех, что в белой одежде. Они имеют обыкновение скрывать под ней черные дела.
Договорил и отвернулся к окну, ясно давая понять, чью белую рясу имел в виду и что разговор окончен.
К источникам, как и планировалось, доехали к обеду.
Я ожидала увидеть грандиозное сооружение вроде помпезного храма с колоннами, уходящими в небо, и кучей людей вокруг, приехавших поглазеть на диковину.
На деле все оказалось куда более прозаично – колодец, вымощенный камнем, посреди леса и старик привратник с ведром для монет.
Вид у него был скучающим, отчетливо говорящим: “Опять какие то идиоты приехали”.
– Десять монет, – произнес он, когда мы с Кроули подошли ближе.
– Доброго дня, – попытался проявить уважение лорд.
– Десять монет… – все тем же тоном ответил старик, явно показывая, что плевать ему – день сейчас или ночь, добрая или злая. Деньги на бочку – и точка.
Кроули достал из кармана золотой и бросил в ведро к медякам.
Стоило только стихнуть денежному звону, как старик оживился.
– Чем могу служить, милорд? – встрепенулся он, лихо вскакивая на ноги.
– Сгинь! – приказал Кроули. – Чтобы духу твоего здесь не было в ближайшие полчаса.
– Слушаюсь, милорд.
Старика и след простыл, мне оставалось только удивляться скорости сверкания его деревянных истоптанных башмаков…
Я первой подошла к колодцу, заглядывая внутрь. Вода плескалась где то на самом дне и по виду ничем не отличалась от любой другой воды в луже или колодце. Может, тут и не было никакого источника правды? А все лишь россказни, чтобы один старик собирал свои десять монет с каждого любопытствующего?
Кроули тоже подошел, но заглядывать внутрь не стал, сразу потянулся к журавлю с ведром на цепи. А после я наблюдала, как мужчина в дорогущей одежде поднимает воду, не боясь замарать рук и костюма, чтобы поставить ведро на край колодца и позвать меня.
– Теперь ваша очередь, аббатиса. Пара глотков, и я задам вам вопрос.
– Что, прямо из ведра? – удивилась я.
– Ну, извините, бокалов для вина тут не предусмотрено. Смелее. Она не отравлена.
– Откуда знаете?
Признаться, моей уверенности поубавилось с тех пор, как я пообещала Кроули пройти сие маленькое испытание. Одно дело бахвалиться, сидя за столом в гостинице, а другое – смотреть на воду из волшебного источника и действительно выпить ее.
А если Кроули задаст какой то другой вопрос? Не тот, который планировал?
Или вода и вправду окажется ядовитой?
– Не отравлена. Я был тут пятнадцать лет назад, – ответил Кроули. – И как видите, жив. В этом месте вообще ничего не изменилось с тех пор, даже старик тот же самый.
– А что вы здесь делали? – попыталась я потянуть время новым вопросом.
Кроули ехидно улыбнулся.
– Отвечу на этот вопрос сразу после того, как вы ответите на мой, – лорд постучал пальцами по ведру.
От страха я даже перекрестилась, в очередной раз звякнув жемчужинками.
– Не поможет, – будто назло, усмехнулся стервец. – Пейте уже, а то зря теряем время.
Сжав челюсти, я сделала решительный шаг вперед. Кроули пообещал мне ответ на мой вопрос, а ради этого стоило рискнуть.
Ледяная вода обожгла горло так, что свело зубы, а я закашлялась, совершенно не ожидая, что окажется настолько холодно. Казалось, мороз пробрал меня от желудка и до самой последней клеточки тела, от ногтей и до кончиков волос. Я будто сама стала льдом, и все мои мысли тоже покрылись инеем.
– Что замышляет духовенство? – будто из ниоткуда раздался голос. – Вас послали расстроить свадьбу?
Я потеряла уверенность, что со мной говорил Кроули, этот голос был явно другим. Милым, теплым, хорошим, согревающим. К нему хотелось тянуться, чтобы весь мороз как можно скорее ушел из тела, а для этого нужно всего лишь ответить правду.
– Никто меня не посылал, – выдохнула я. – Я не понимаю даже, о каком заговоре речь.
Договорила, и холод, сковывающий тело, в мгновение отпустил, а я обессиленно полетела на подогнувшихся коленях вниз.
Но удариться не успела, руки Кроули подхватили у самой земли, не давая упасть.
– Второй раз за день лечить не буду, – произнес он, встряхнул, будто куклу марионетку, и поставил на ноги. – Держитесь? Вот и отлично, аббатиса. Что, нелегко дается правда?
Я хватала ртом воздух, держась одной рукой за колодец, а второй за плечо Кроули. Вцепилась, словно клещ, и выпустила только тогда, когда поняла, что хватаюсь за убийцу собственного отца.
Захотелось брезгливо вытереть руки, предварительно вымыв их в этой самой воде правды.
– Я старая женщина. Знаете ли, восемнадцатый десяток пошел, мне многие вещи даются нелегко, – хрипло отозвалась я, опуская глаза. Оказалось, что, падая, я уронила четки, пришлось наклониться и поднять их, а после, выпрямившись, с вызовом посмотреть в глаза Кроули. – Вы удовлетворены моим ответом?
– Вполне, – согласился он.
– Тогда теперь ваша очередь, – кивнула я на ведро. – Ваша очередь, лорд!
Кроули пожал плечами, и с видом, что скрывать ему особо нечего, подошел и отпил несколько глотков.
Тотчас же я увидела, как эта магия работала со стороны. Легкое голубоватое свечение объяло фигуру мужчины, движения его замедлились, и я поняла, что нужно задавать вопрос.
Время в буквальном смысле утекало как вода.
– За что вы убили лорда де Сента? – выпалила я.
Хотела услышать ту тайну, которую отец унес в могилу и которую Тень боялась от него услышать.
– Я его не убивал, – ровно прозвучал ответ. – Я вообще никого не убивал. Разве что таракана на прошлой неделе и сотню комаров. Но они, уверен, не в счет.
Меня повело чуть в сторону.
От неожиданности и удивления. Будто земля ушла из под ног, я схватилась за ведро, нечаянно столкнула его в колодец. Оно с плеском упало где то внизу, и этот звук эхом отразился в моих ушах.
Кроули мне врал, совершенно определенно. Я ведь видела убийцу, видела Тень с тростью как у него, слышала тот разговор о свадьбе. Мой отец выступал против союза Кроули с принцессой, а значит – сомнений не было.
Но только как лорд обошел магию источника?
Может, у него еще сохранился иммунитет после пятнадцати лет? Или он слукавил с ответом, как и я? Неточная формулировка дала лазейку? Моего отца ведь убила Тень…
– Аббатиса, вы побледнели? С вами все в порядке?
– Нет, – честно ответила я. – Не в порядке.
– То то я и вижу, – задумчиво протянул лорд. – Вопросы странные задаете. Неожиданные, так сказать. Какое вам дело до мертвого градовладельца?
Ответ стоил мне огромных усилий:
– Никакого, – выдохнула я, выпрямляясь и возвращая себе равнодушное выражение лица. – Я просто хотела убедиться, что не еду в одной карете с убийцей.
– И как? – сощурился мужчина. – Мой ответ вас устроил?
– Вполне, – ответила я вслух его же словами, но мысленно заканчивая: “Только тараканов и комаров жалко, они могли бы умереть от руки и более достойного человека”.
Глава 8
Я пребывала в полной растерянности.
Как же так? Что я упустила? Где ошиблась?
Может, Кроули не лично убил моего отца, а нанял кого то?
Но эту мысль я тут же отмела, не стыковалась эта версия с тем, что я видела.
Мой батюшка точно знал, кто за ним пришел, ведь разговаривал с ним на равных, и Тень явно знала, что отвечать.
Но если не Кроули, тогда кто?
И что в таком случае делаю я в этой карете?
Выходило, что убийца моего отца по прежнему мог находиться где угодно и я ничего о нем не знала, зато тратила время на игру в преподобную.
Разве не логичным было бы прекратить мое путешествие прямо сейчас?
Сойти с кареты в следующем городе и покинуть Кроули, сославшись на неотложные дела?
Правда, что то подсказывало – теперь лорд меня не отпустит.
С его жаждой породниться с королевской семьей, аббатиса ему просто жизненно необходима, тем более проверенная водами волшебного источника.
С другой стороны, может, и хорошо, что я в одной карете с Кроули?
Отец ведь приказал мне бежать из Локшера, а будучи в карете с лордом, который оплачивает еду и ночлег, я вполне могла добраться до столицы и сбежать уже там.
Да и к Кроули у меня оставались вопросы. В частности – трость. Откуда она у него, что за артефакт в ее навершии и где он ее купил?
Если следовать логике, то убийца взял ее в том же месте, а значит, будут шансы найти его, связавшись с артефактором.
– Аббатиса, – привлек мое внимание Кроули спустя несколько часов езды.
Я перевела взгляд от окна на лорда.
– Слушаю вас.
– Мне не дает покоя вопрос, который вы задали.
Мои плечи немного напряглись, но я тут же попыталась успокоиться.
– Я ведь уже объяснила причины. Мне кажется, желание узнать, не опасен ли попутчик, вполне закономерно.
– И я прекрасно понимаю это, – задумчиво ответил Кроули. – Но сама формулировка. Вы спросили не просто: убивал ли я де Сента или нет. Вы спросили, зачем я это сделал, а значит, были уверены, что преступление совершил я.
Черт, мои пальцы невольно задрожали, и, чтобы хоть как то скрыть тремор, я вцепилась в четки, едва не порвав их.
– У меня было всего тридцать секунд, – напомнила я. – Вдобавок я себя не очень хорошо чувствовала, задала первую пришедшую в голову формулировку.
– Я бы поверил в это, если бы считал вас дурой, – покачал головой Кроули. – Но после суток общения с вами я в этом совершенно не уверен.
– Мне счесть это за комплимент? – попыталась перевести я тему и даже улыбнулась.
– А вы что, со мной сейчас кокетничаете? – выгнул брови Кроули. – Боже упаси, аббатиса. Скажите, что мне это показалось!
Вот гаденыш! За такие речи в приличном обществе дама имела право нахлестать наглеца по щекам.
В этой же карете и в статусе преподобной стасемидесятитрехлетней женщины я могла лишь скривить губы и поерничать:
– Кажется, общение со мной положительно на вас влияет, лорд Кроули. Вы уже начали призывать Бога. Еще немного, и мы начнем совместно молиться. К слову, когда мы остановимся на ужин и ночлег?
Мужчина задумчиво выглянул в окно, где за лесными деревьями солнце только начинало скатываться к горизонту.
– Думаю, к полуночи, – уже совершенно серьезным голосом ответил он. – Сегодня необходимо наверстать время, потерянное на путешествие к источникам. Остановимся где подвернется. Если же не найдем подходящего постоялого двора, разобьем шатры.
Я зябко поежилась от перспективы и все же понадеялась на лучшее.
Как оказалось, зря – погода стала стремительно портиться.
Словно назло мне, откуда ни возьмись налетел ветер, нагнал туч, и вдобавок начался сильнейший ливень. Еще с час лошади тащили карету, борясь со стихией, размытой колеей дороги, пока экипаж и идущий за ним обоз не застряли.
– Приехали, – мрачно заявил Кроули, приоткрывая дверцу кареты, чтобы выйти.
– Вы что, серьезно собрались на улицу? – не поверила я, глядя на ужасные лужи и грязь.
У самой уже зуб на зуб не попадал, но я продолжала гордо сидеть с прямой спиной и делать вид, что мне не холодно.
– Разумеется, нужно помочь вытолкать экипаж из колеи и разбить лагерь. – Лорд буквально спрыгнул под ледяные струи дождя, не жалея ни дорогого костюма, ни начищенных сапог. – Вот, держите, аббатиса. Накиньте пока на себя.
Кроули снял с себя камзол и передал мне.
Моя гордость хоть и пыталась оказывать сопротивление, но я ее нагло проигнорировала. Прихватила одежду и сама не заметила, как завернулась в нее, будто улитка в собственную раковину.
Глядя на меня, Кроули усмехнулся, но ничего не сказал.
Молчала и я, разглядывая, как небесная вода пропитывает тонкую рубашку на мужчине, делая ее полупрозрачной настолько, что я видела буквально каждую черточку мышц на его плечах и груди…
А потом он ушел, как и сказал, – помогать своим людям.
В тусклом свете одиноких каретных фонарей я различала лишь силуэты: мужчины возились, окапывая колеса и подкладывая под них ветки, а после лошади вытаскивали экипаж из колеи.
Все время, пока Кроули мок снаружи, я сидела в карете, закутавшись в его камзол, и понимала, что из за холода все глубже и глубже зарываюсь в чужую одежду, натягивая ворот буквально до самого носа и вдыхая аромат терпкого мужского парфюма.
От утренних нот сандала и цитруса теперь улавливались лишь едва заметные отголоски, на первый план вышли запахи корицы и бергамота – удивительно бодрящее сочетание, даже возбуждающее…
Я поймала себя на пугающей мысли, что втягиваю этот аромат с невольным, практически постыдным наслаждением.
– Вы там еще не замерзли, аббатиса? – Кроули возник около дверцы и заглянул внутрь кареты.
От неожиданности я встрепенулась и зачем то принялась стаскивать с себя камзол.
– Не нужно, оставьте себе, – остановил мужчина. – Лучше скажите, я ведь правильно понимаю, у вас есть способности к бытовой магии?
– Откуда вы знаете? – удивилась я.
– Вы путешествуете без вещей, – припомнил мне вчерашнее Кроули. – А ваша одежда не теряет свежести, мне кажется, вывод очевиден.
– Мои способности невелики, – призналась я. – Но если я чем то могу помочь…
– Можете, – перебил Кроули. – Мы разбили шатры, один для прислуги, один для нас с вами, но одежда моих людей намокла, а сундуки со сменной простой люд не привык возить. Сможете ли вы ее высушить, чтобы им не пришлось спать в таком виде?
Прикинув количество людей, я кивнула. Это заберет у меня немало сил, но в конце концов, в этом не было ничего сложного, чтобы отказывать.
– Если хотите, я достану для вас зонт, – предложил Кроули. – В одном из моих сундуков наверняка найдется.
Я покачала головой, представив, как кто то будет рыться в сундуках, ища для меня зонт и при этом промокая еще больше.
– Не нужно, – вслух произнесла я. – Если что, я сумею просушить и свою одежду.
Уже через полчаса я пожалела о своих словах.
Свой магический резерв я все же переоценила, либо недооценила степень мокроты чужой одежды.
Два кучера и четверо охранников вымокли в буквальном смысле до исподнего. Благо никто их них не стал меня смущать, и сушить пришлось прямо на них, не снимая одежд.
Когда я закончила с последним, то едва стояла на ногах.
А ведь еще оставался Кроули, с которого уже накапала целая лужа у входа в шатер прислуги.
– Теперь с вами, – едва ворочая языком, произнесла я, переводя взгляд на лорда.
– Не утруждайте себя, аббатиса, – ответил лорд, подходя ближе и предлагая руку для опоры. – Я найду во что переодеться. В вашем же возрасте нагрузки противопоказаны.
– И все же вы хам, лорд Кроули, – отозвалась я, но руку таки приняла.
Сил и вправду не было, меня штормило от перенапряжения, и Кроули как маг не мог этого не заметить.
– Пройдемте лучше в наш шатер, – проговорил он, выводя меня на улицу.
Ливень здесь почти закончился, теперь лишь одинокие капли падали с деревьев, а вот холод по прежнему стоял собачий, и ветер продувал насквозь. Радовало, что хоть в шатрах теплее.
Тем более если у прислуги походный ночлег был сделан дешево и без изысков, то палатка для Кроули соответствовала его статусу.
Внутри обнаружилось и магическое освещение, и походная раскладная кровать с теплым одеялом, и даже простенький умывальник.
А вот со стульями не сложилось, мне даже оказалось негде присесть. Пошарив взглядом и так ничего не найдя, я умостилась на краю кровати.
– Сильно замерзли? – проявил заботу Кроули, налаживая крепежные замочки на входе в шатер.
– Бывало и лучше, – призналась я, все еще рассеянно скользя взглядом по шатру.
Вопрос, как мы оба будем здесь спать, пока оставался открытым.
– Скоро мои люди принесут чай и разогреют еды, – ответил Кроули. – Хотите, я их потороплю?
– Была бы вам благодарна, – произнесла я и зевнула то ли от усталости, то ли от холода.
Мне и вправду было смертельно зябко, почти так же, как после глотка из источника Правосудия, только в этот раз вопросов мне никто не задавал.
Наоборот, Кроули вел себя подозрительно мило и даже слова не сказал, когда я потянула на себя одеяло и накинула на плечи.
Он просто следил за мной, а я за ним, все таким же мокрым и раздражающим в своей полупрозрачной рубашке. Она, будто назло, притягивала мой взгляд, заставляя разглядывать его все больше. Хотя это было постыдно и недостойно.
Ну подумаешь, у него грудь кажется мощной и нерушимой, будто камень, а от любопытства даже хочется ткнуть в нее пальцем и скользнуть вниз, чтобы пощупать живот. Вдруг это только иллюзия твердой притягательности? Чтобы такие неопытные дурехи, как я, не могли отвести глаз?
Принцессе наверняка тоже понравится, я слышала, она моя ровесница.
– Вы бы переоделись, кстати, – наконец нашла я в себе силы хоть что то произнести. – Еще заболеете ненароком. Учтите, отпускать ваши грехи на смертном одре я не стану.
– Не очень то и нужно, – фыркнул Кроули, собираясь выйти из шатра. – Я скоро вернусь. Смотрите не усните, аббатиса.
– Не дождетесь, – устало огрызнулась я ему вслед. – Вы мне еще не рассказали о ваших грехах.
Ответом мне послужил лишь пугающий вой ветра снаружи.
От неуютности обстановки я скинула с ног башмаки и подтянула ступни под себя, еще плотнее укрываясь в одеяло.
Когда Кроули вернется, я услышу и успею принять прежнюю позу, а пока в попытке согреться прикрыла глаза, дышала теплым воздухом под одеялом и представляла, что я – нахохлившийся воробей на зимнем ветру…
Сижу на ветке рябины, наблюдаю, как снег белым полотном укрывает всю землю, как полотно становится мягкой подушкой, на которую ложится моя голова, и одеяло, укрывающее меня, тоже из снега, только мне под ним не холодно, а наоборот, жарко.
Особенно спине и груди… и так хорошо и комфортно, что хочется спать и спать, до бесконечности.
Но на соседние ветки садятся птицы, которые заводят свою звонкую песнь, и приходится открыть глаза, встречаясь с реальностью.
Все еще ночь. Шатер. И Кроули на одной кровати со мной. Прижимающийся и даже обнимающий так крепко, что вскрик неожиданности сам вырывается из моей груди.
– Зачем же так орать? – голос Кроули прозвучал сонно и беспечно. – Мне, может, тоже брезгливо спать с двухсотлетней старухой, но я же не ору.
– Брезгливо?! Уберите руки с моей груди! – взвилась я, пытаясь спихнуть с себя огромную лапищу.
– А вы – задницу с моей кровати, – отозвался хам, переворачиваясь на другой бок. – И вообще, спите дальше, аббатиса. Мне до вас и дела нет.
И в подтверждение своих слов этот гад захрапел.
Меня затрясло от негодования.
Я вскочила с места, ощупала себя в полутьме. Убедилась, что одежда на месте, разве что все перекособочилось, будто у уличной девки, а кишнот и вовсе потерял свою форму, превратившись в изломанное белое нечто.
Теперь, чтобы вновь надеть его на голову, пришлось бы немало повозиться.
И придется!
Я бросила гневный взгляд на Кроули, который продолжал беззаботно спать. Меня же продолжало колотить только от одной мысли, что мы лежали не просто рядом, а почти в обнимку!
Немыслимо!
Ужасающе!
Будь я сейчас в статусе незамужней девушки, это было бы немыслимым позором до конца дней.
В статусе аббатисы же я понятия не имела, что делать.
Разумеется, я была оскорблена и наверняка запятнана. Церковь явно осуждала подобные вещи в отношении монахинь, а посему я, наверное, теперь должна была неистово молиться, прося у Бога прощения.
Вот только вместо этого я толкнула Кроули в бочину, да так сильно, насколько сил хватило.
– Да что вы себе позволя… – он резко сел на кровати.
– Помолчите! – перебила я, принимаясь гневно расхаживать по шатру из стороны в сторону. – Этот вопрос должна задать вам я. Что вы себе позволяете, господин Кроули? Как только посмели?
– Да что я, собственно, сделал? – зевнул он.
– ВЫ! Вы!!! – Я начала тыкать в него пальцем с таким остервенением, будто это была шпага, пронизывающая его сердце. – Вы ведь все это специально подстроили. Так? Признайтесь, Кроули! Чтобы избежать разговора о ваших грехах!
Мужчина принялся хохотать.
– Что я подстроил? Ливень? Вы сейчас серьезно? – наконец отхохотавшись, спросил он.
– Не прикидывайтесь идиотом. Вы знали, что я буду уставшей после магического перенапряжения, и нагло этим воспользовались. А потом… потом…
Я задохнулась от гнева, пытаясь подобрать слова.
– Что потом? – решил подсказать мужчина. – Возлег с вами на одно ложе?
Я все же хлестнула его по щеке.
Яростно и со всей злостью.
Кажется, такой реакции он от меня не ожидал.
– Думаете, что если я слуга Божья, то обязана всепрощать? – процедила я. – Прежде всего я женщина и требую уважительного отношения. А не вот это все!
Кроули смотрел на меня, прижав руку к щеке, и я могла лишь догадываться, что творится у него внутри, но вот в его глазах плясал огонь.
И это был не отблеск случайного фонарика или свечи…
Кроули поднимался с кровати, выпрямляясь в полный рост.
– Уважительного отношения, значит, аббатиса? – медленно произнес он, будто нарочно растягивая слова. – Именно это я и сделал, когда вышел из шатра, чтобы принести вам чай и еду.
Я проследила за взглядом Кроули и уткнулась в стоящий возле кровати поднос. На нем и вправду стояли чайник и тарелка с нетронутым съестным.
– Но я обнаружил вас спящей и, простите, сопящей, будто беременная ежиха. И как джентльмену мне совести не хватило будить вас. Но в следующий раз я точно буду знать, что делать – растолкаю, проведем разговор по душам о грехах, а после отправлю вас спать на лавку с прислугой. Раз рядом со мной на кровати для вас слишком оскорбительно!
Я вспыхнула от новой порции гнева.
– В приличном обществе мужчина уступает место женщине!
– Не спорю, в приличном так бы и поступил. Но вы, аббатиса, общество духовное, – Кроули усмехнулся и с издевкой продолжил: – Безгрешное и отрекшееся от мирских удовольствий. Так что лавка, аббатиса, и так и быть – я выделю вам одеяло.
Мы стояли друг напротив друга. Он – буквально нависающий надо мной и пытающийся подавить.
И я – существенно ниже его, но не отступившая ни на шаг.
– И не надейтесь на лавку, – ответила я. – Или вы забыли, что я должна быть всегда как можно ближе к вам? Если понадобится, то я лягу на полу этого шатра, но только после того, как вы мне расскажете о своем очередном грехе.
– На полу? Вы? – Он явно мне не верил. – После моего очередного откровения. Ха. Что ж, тогда слушайте, преподобная. Ибо я согрешил, имел неосторожность случайно покуситься на ваше тело и положить руку куда не следовало. Отдельно хотел бы отметить, что весьма удивлен магическим даром духовника, проводившего ваше омоложение. Поддержать в столь изумительном состоянии не только ваше лицо, но и почти двухсотлетнюю грудь – это огромный талант. Высока, упруга и, если бы не ваш возраст, безусловно притягательна. Ради праздного любопытства, признаюсь, даже бы взглянул! Вот говорю, и самому противно. Ну не грязный ли я извращенец, аббатиса?
Я стояла и хватала ртом воздух, будто рыба, выброшенная на берег.
Кроули издевался надо мной, и я не знала, как в этой ситуации ответить той же монетой.
– Фух, выговорился, – тем временем насмешливо закончил он. – Вот прямо камень с души упал, чувствую себя намного легче. А вы, аббатиса?
Я же себя ощущала так, будто меня в чан с дерьмом окунули.
Кроули решил, что так он ставит меня на место, – мстил за пощечину…
Вот только я могла отомстить ему гораздо больнее, и для этого нужно было лишь “проиграть” сегодня. Капитулировать под его напором.
– А я вас прощаю, – нашла в себе силы ответить я. – Рада, что вы сумели признаться в своей греховности, это первый шаг к очищению.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Страница 1Вернуться к описанию