Глава 4
…Алое, чёрное и белое. Три цвета царствовали здесь, три цвета, которые она любила более всего: алый огонь, вырывающийся из жерла Рога, упирающийся в небеса раскалённо дымным столпом; ослепительно белый снег и угольно чёрные камни, торчащие из под него. И такие же белые, как зимний саван, стены Замка.
Девушка отвернулась от высокого окна. Поймала краем глаза отражение в стекле: узкое бледное лицо, белые, будто седые, волосы, тяжёлым потоком стекающие на плечи, чёрные, едва зрачки видно, глаза, и соблазнительно алые губы. Усмехнулась: именно такая, какой всегда хотела быть. Именно такая, какой она себе нравилась.
Каких только имён ей не давали! Северная Ведьма, Огненная Госпожа, Снежная Чародейка, Владычица Смерти… Всё оттого, что ни люди, ни маги не понимали её, а чего они не понимают, того боятся. И это было… приятно. Пусть боятся, пусть пялятся издали. Пусть уважают. Пусть рассказывают о ней страшные
сказки. Пусть её именем пугают детей в колыбелях.
– Подавай, Ниса! – велела она.
Конструкт подбежал к ней, шелестя по полу проворными лапками; к телу огромного паука крепился торс миловидной девушки подростка, смуглой, по восточному раскосой. Очень удачная идея у Гаттара – соединить достоинства человеческого и паучьего тел, однако много этих конструктов сделать не получилось: если тела людей, а также сидхов, половинчиков и прочих подобных рас раздобыть несложно, то снежных пауков ещё поди поймай, да и маловато их. В окрестностях Рога их уже совсем не сыскать. Пора самим разводить, не иначе… Хозяйка замка сделала себе ментальную заметку. Этого было достаточно – она никогда и ничего не забывала.
Ниса подала Госпоже шипастую, льдисто прозрачную броню, помогла облачиться. Умная получилась девочка, жаль безмолвная, как все некроконструкты, а сейчас самое то было бы мило поболтать, снять немного напряжение перед работой. Госпожа мило не болтала уже невесть сколько лет – подружек у неё не водилось, обслуга Замка и некромастера – не её поля ягоды, а Гости… Гости, они же Стихии, – особый случай.
В броню она облачалась исключительно ради них. То, что недостаточно броско выглядит, для них попросту не существует. Дети, чисто дети – только наделённые такой силищей, что у Госпожи при одном взгляде на них в глазах мутилось от зависти. Боги иной раз несправедливы, раздавая свои дары, однако на то у смертных и воля, чтобы немного эту несправедливость исправить…
– Идём. – Госпожа в сопровождении конструкта двинулась вниз по крутой винтовой лестнице, выложенной плитками чёрного с белыми прожилками камня.
Она отвела для себя восточное крыло, а остальную часть Замка отдала Гостям. Мастерские, лаборатории и жилища некромастеров, благодарение вышним силам, сразу строились в некотором отдалении. Во первых, там меньше любопытных взглядов, во вторых, что творили в Замке Гости, эти наделённые огромной силой существа… да им ничего не стоило разгромить лаборатории из чистого озорства. Они, видите ли, играть любят.
Игры, правда, были весьма своеобразны.
Она застала почти всех – семерых из девяти – в холле. Громадный замковый холл заполняли непролазные джунгли. Госпожа только покачала головой: иллюзия была великолепная, проработанная до мельчайших деталей; подобные чары требовали великого мастерства и великой же силы – только если б это великое ещё работало хоть для какой нибудь пользы! Нет, они снова развлекались.
Ввысь, к изогнутым аркам потолков, возносились кроны пальм и фикусов; лианы и воздушные корни, переплетаясь, образовывали меж стволами настоящую сеть – впрочем, хватало и паутин, где застыли пёстрые пауки размером с ладонь; по земле, усыпанной палыми листьями, ползали змеи, хищные многоножки, перетекали тёмными лентами бродячие муравьи; в тени плотных листьев горели янтарным огнём чьи то глаза. Воздух стал плотным и душным. Двое шли сквозь джунгли: юная сидха, тонкая, как деревце, в облегающем зелёном платье, безо всякого оружия, и юная гнома, одетая по мужски, по обычаям своего народа; в опущенной руке она держала короткий нож. Они пробирались навстречу друг другу с разных концов холла, к круглому озерцу с синей водой, усыпанной овальными листьями кувшинок.
Гости столпились на галерее, опоясывающей холл поверху.
– Ваша идёт быстрее! Ты же ей помогаешь, скажи!..
– А у вашей нож! Это нечестно!
– Сёстры, сёстры, не ссорьтесь, скоро препятствия, всё пропустите!
Госпожа подавила возникшее было желание одним махом уничтожить иллюзию, даже руку подняла – и тут же опустила. Нет, не справиться, слишком много заклятий, слишком массивные построения… Сила здесь, на Севере, мало пригодна для заклятий без особых приёмов и амулетов – однако Стихиям это словно бы и не мешало. И это тоже злило.
Вторым желанием было как следует высечь Гостей да приставить к делу, очень пригодились бы в мастерских. Впрочем, это желание у неё возникало всякий раз, когда она их видела.
– Любезные мои Стихии! – Она стояла на верхней площадке широкой лестницы, спускающейся в холл, под световым колодцем. Дневной свет, знала она, падал на хрустальные доспехи, рассыпаясь в них сотнями радужных бликов. Сейчас лестница упиралась в то самое синее озерцо.
Гости, конечно же, заметили, приветственно зашумели, но в этот момент гнома вскрикнула, взмахнула руками и рухнула наземь. Все кинулись смотреть. Толстенная пятнистая змея обвивалась вокруг её туловища, сжимая кольцо за кольцом – девушка билась в смертельных объятиях, беспорядочно колотила ножом, но короткий клинок не мог пробить прочную шкуру. Очень скоро конвульсии утихли, змея медленно наползала на уже неподвижную жертву.
Сидха стояла, дрожа, меж двух стволов, напротив тела своей товарки.
– Ну вот, проспорила, – надула губы одна из Гостей, дева с радужными волосами. Она и звалась Хозяйкой Радуг. – Рассвет, твоя взяла!
Невысокий, очень плотного сложения муж с шевелюрой цвета утренней зари только поднял ладони, как бы говоря: я не виноват, так судьба распорядилась! Потом хлопнул, и сложнейшая иллюзия исчезла, как не было.
Нет, всего лишь хлопнул – и разом снял заклятия!.. Госпожа ощутила приступ чёрной как ночь зависти.
Посреди пустого холла стояла по прежнему дрожащая сидха, а на каменном полу скорчились три неподвижных тела. Так, значит, у них были ещё человеческая девочка и орка…
– Отдадите их мне? – Госпожа указала на мёртвых.
– А?.. Да да, разумеется, любезная хозяйка! Забирай, нам трупы ни к чему… да мы и эту тебе отдадим, когда надоест!
Госпожа подняла бровь, глянув на сидху:
– Разве она не заслужила свободу?..
Гости расхохотались, как будто она сказала что то донельзя смешное.
– Свободу?! О!.. – Рыжебородый мастер Камней аж по груди постучал, вызвав гулкий отзвук. – Нет, милейшая, нет, мы играли не на её свободу. Она – приз победителю.
– Ясно. – У Госпожи против воли закаменело лицо. Проклятие, они нужны ей, пока ещё нужны! – Я заглянула просто напомнить вам, любезные Стихии, что пора браться за дело. У меня всё готово, можно выступать. Сегодня, как вам, конечно же, известно, наступает завершение последнего цикла. Дальше только…
– Ах да, да! Мы тоже готовы! Конечно помним, как можно!.. Кстати, чудесные доспехи, надо раздобыть такие же!
– Но вас только семеро, как же остальные?
Выигравший сидху Король Рассветов махнул рукой:
– О, они добывают новые игрушки… не печалься, чтимая Госпожа, мы справились бы, даже если б нас осталось здесь всего двое. Пока и волшбы то серьёзной не было!
– Да да, разве это магия!
– Ты права, сестра, делать совершенно нечего…
От гула разных и в то же время очень похожих голосов кружилась голова. Госпожа широко улыбнулась и хлопнула в ладоши. Тотчас из боковых дверей в холл хлынули конструкты с портшезами и пледами – Гости любили путешествовать с удобствами, несмотря на всё своё могущество. Ларцы с необходимыми принадлежностями для волшбы тащили вышколенные снежные тролли. Они же приволокли с утра во двор узкую клетку, в которой от стенки до стенки перекатывался комок тьмы – самый главный ингредиент сегодняшнего обряда.
– Пригляди за ней, – Госпожа указала Нисе на сидху, кажется, впавшую в полный ступор.
И пошла вниз по лестнице, придерживая подол; доспехи поверх платья – не слишком удобно, зато изысканно и эффектно. То что надо, чтобы произвести впечатление на Гостей.
Тёмный Дракон, она знала, тоже оценит.
До Рога Огненного Зверя путь был недалёк, и там уже всё подготовили: некромастера, конструкты, тролли развернули временный лагерь, очистили от пыли выплавленные прямо в скале, в каменной почве сложнейшие магические фигуры, развели, где надобно, огонь, а где надобно, притушили. Огонь в окрестностях Рога был везде – выбивался из под камней синеватыми языками, вырывался ревущими клубами из узких нор, плясал над ровной щебнистой почвой мгновенно тающими сполохами. Оттого и снег здесь не залёживался – только чёрный камень и чёрные же складчатые склоны Рога.
Горела разлитая вокруг сила. Сырая, жгучая, всё воспламеняющая магия. Столько силы, сколько здесь, на всём Араллоре, не найдешь – разве что на Крайнем Юге, за Пепельной пустыней, там, где вечно пылает Сердце Пламени, но туда мало кому из живых удавалось добраться. Столько силы – моря, бездонные океаны, – а пользоваться нельзя!
Когда б не Стихии – и она бы не смогла…
Госпожа с удовлетворением окинула взглядом подготовленные фигуры и суетящихся конструктов. Да а, многое сделано, очень многое, и всё это задумала и сделала она, Северная Ведьма. Конечно, без Гостей ничего бы не вышло, честно признавалась она себе. Как и у них – без неё. Но сейчас главный вопрос стоит по другому: кто из них раньше перестанет нуждаться в уважаемом партнёре?..
Ещё совсем недавно здесь лежала безжизненная каменная пустыня, горящая, с пляшущими над камнями, кривляющимися духами и божками, сползшимися отовсюду на дармовую силу. Тут они, обезумев, и застревали на веки вечные, не в состоянии оторваться от сладкого источника. Госпожа с помощью конструктов и Гостей пустыню прибрала, духов переловила, силу, насколько могла, обуздала. Но всю её взять в руки, направить по нужным путям пока нельзя – однако и с этим она справится скоро, очень скоро.
Госпожа пошла к фигурам – пламя разбегалось от её сапожек, гасло, раскалённый ветер от Рога раздувал платье и белые волосы, броня сверкала под низким северным солнцем. Все, кроме конструктов, бросили работу и почтительно склонились перед ней. Гостей же так и несли в портшезах – не любили они ножки пачкать чёрной пылью, хотя, казалось бы, что им, магам из магов, эта пыль? Как они сейчас, должно быть, надувают губы и обсуждают своей непостижимой мыслеречью её, смертную выскочку, возомнившую о себе боги ведают что! Ничего ничего, я вам пока нужна, усмехнулась Ведьма. И вы мне – тоже. А потом мы ещё посмотрим, кто тут о себе возомнил…
Бесчувственные конструкты тащили за ней портшезы и зачарованную клетку с катающимся, словно от нестерпимой боли, комком тьмы. Впрочем, сейчас он уже не катался, застыл, словно прислушиваясь, не веря в происходящее. Портшезы разнесли по углам и лучам фигур, а клетку водрузили в самый центр. Рядом поставили другую, обычную деревянную клеть с тремя скованными по рукам и ногам пленниками людьми. Хорошие были пленники, не измождённые, полные сил, страха и злобы – Госпожа специально приберегла их для сегодняшнего обряда.
– Прошу, любезные Стихии.
Стихии, посерьёзневшие, прекратившие вечную болтовню, разошлись по местам.
– Любезная владычица! – это заговорил Мастер Камней, державшийся в этой компании за старшего. – Всё готово к последнему обряду, и времени, и амулетов у нас даже с избытком. И… нам любопытно взглянуть на Зверя своими глазами. Что ты скажешь, если кто нибудь из нас отправится с тобой?
Так. Вот об этом мы не договаривались.
Она изогнула бровь:
– Силы, чтобы пройти туда, возможно, нам и хватит. Возможно. Но чтобы выйти… досточтимый Мастер, если вы так уж желаете посидеть в темнице со Зверем, то прошу. Я честна с вами, любезный.
– Тогда я попытаюсь. – Хозяйка Радуг возникла рядом с Госпожой, лучезарно улыбнулась. – Наш дорогой братец слишком массивен для такой узкой дыры, а вот я пройду! В крайнем случае останусь развлекать Зверя – это ведь ненадолго, верно, любезная Госпожа?
«Демона лысого ты туда пройдёшь», – подумала Ведьма. Но так же лучезарно улыбнулась в ответ.
– Что ж, начнём в таком случае. Хозяйка Радуг, мне весьма приятна твоя компания!
Огромная фигура под ногами засветилась призрачным светом, почти незаметным в солнечных лучах. Гости наполняли её силой непринуждённо, словно играючи, – как же несправедливо, что дикая северная магия так легко им повинуется! Госпожа шагнула к клети с пленниками, сжимая в руке жертвенный обсидиановый нож. Так, придётся импровизировать на ходу. Это плохо, слишком важное она задумала сделать там, в подземной темнице, – и хорошо бы, чтобы Гости этого до поры не узнали!
Их внезапного интереса она, конечно, не предусмотрела. Но до сих пор они не пытались вмешиваться, до сих пор не ставили под сомнение, что сущностям, подобным им, вход вглубь заказан… до срока. А срок близок, потому что обряд, «усмирение Зверя», как они говорили, почти полностью подготовлен. И это правда, что, решившись проникнуть в узилище Тёмного Дракона сейчас, Гости не особенно рискуют – путь наверх так или иначе скоро будет открыт.
А вот Госпожа – рискует, ибо так ставится под угрозу её собственный план.
Конструкт, остававшийся возле клети – здоровенный, похожий на жуткое насекомое с длинными когтистыми лапами, специально созданный для охраны, – распахнул дверцу и легко выволок первого пленника. Высокий, сильный мужчина, наверное, воин; в нём больше злобы, чем страха, – очень хорошо, для первой крови почти идеально. Молчит, смотрит с ненавистью и даже не пытается вырываться – понимает, что бесполезно. Госпожа несильно взмахнула ножом, и горло пленника словно само собой вскрылось, кровь хлынула на чёрные камни алым потоком, неестественно обильным. Пленник забился в конвульсиях, другие закричали, но Госпожа не обратила на это внимания – её заботило, чтобы кровь проливалась точно в центр фигуры, в которой стояла зачарованная клетка с тенью. Алая кровь не успевала коснуться камня – вспыхивала, вскипала белым раскалённым пламенем, разбегалась, образуя круг, внутри которого стала сгущаться тьма; только клетка будто светилась.
Хозяйка Радуг, стоявшая за спиной, помогала направлять силу. В другое время спасибо бы ей, а сейчас – куда ж её деть, как не позволить проскользнуть за собой? Впрочем, у Ведьмы имелась одна идея…
Второй пленник очутился на воле – точнее, пленница, молодая, крепкого сложения женщина в добротном льняном платье. Она была перепугана, но в то же время не обезумела, не рвалась понапрасну из лап конструкта. Очень хорошо…
– Как тебя зовут, милая? – обратилась к ней Госпожа.
В глазах пленницы мелькнула надежда. Если тебя о чём то спрашивают, может, ещё не убьют, ещё зачем то понадобишься!..
– Аэли…
– Красивое имя. – Ведьма взмахнула ножом.
И снова – густой поток крови, и тающая в чужих глазах боль пополам с обидой. Замечательно! Нет ничего хуже, чем резать отупевших или обезумевших от ужаса пленников, выход силы куда меньше… Белопламенное кольцо выросло вдвое, а тьма внутри него сделалась почти осязаемой, плотной, с багровыми сполохами. Врата приоткрылись. Клетка с чёрным комком медленно вращалась, прутья бледно светились, а сам комок вырос и обрёл чёткие очертания.
Очертания скрючившегося, сжавшегося словно в мучениях тела.
Сила клубилась вокруг, вздымалась приливом, растекалась по линиям – они уже и в свете дня сияли раскалённой проволокой; подземное пламя больше не выбивалось наружу беспорядочно – оно тянулось к магической фигуре, подстёгивая и без того растущую её мощь. Если б не Гости, с этим чародейством Ведьме было бы не управиться – да и никому на Араллоре не управиться, даже хвалёным Орденам Корвуса, несмотря на всё их умение. Так что, любезные Стихии, мы с вами ещё друг другу послужим – если будем все хорошо себя вести…
Третьим пленником был мальчишка лет двенадцати. Черноглазый, босой, в простой домотканой одежде – выловили небось в северных баронствах, а может, деревня сама его продала; народ там живёт бедно, неурожаи часты, а с ними и голод. Мальчишка дёргался и пытался вывернуться, однако конструкт был сделан с расчётом на излишне беспокойных пленников, крючья цеплялись за одежду, впивались в кожу и держали надёжно. Однако слепого ужаса в пареньке не было – были злость и обида, он хотел жить, хотел бежать, хотел мстить. Великолепно!
– Не бойся, малыш. – Госпожа склонилась к нему. – Очень больно не будет…
Крови в нём, конечно, как в цыплёнке. Однако это сейчас весьма кстати, нам ведь совсем не надо открывать врата широко – только чтобы хватило Госпоже и её подарку, а все остальные пусть застрянут…
Мальчишка и впрямь умер быстро, Ведьма постаралась. Белый пламень вокруг клетки сделался плотным, тёмный провал за ним почти не виден – но он ясно ощущался там, ход в немыслимую бездну, один из древних отнорков, некогда устроенных пленителями Дракона для отвода лишней силы, а теперь вскрытый, превращённый в узкий проход.
Она бестрепетно шагнула сквозь пламя, Хозяйка Радуг – следом. Теперь самое трудное…
Они стояли над бездной, полной багровых отсветов. Госпожа положила руку на клетку – прутья казались выкованными из того же белого пламени, что и стена вокруг, и плотно облепили скорченную тёмную фигуру внутри. Сила рвалась изнутри, грохотала, словно вода в горной реке, сокрушительным, стремительным потоком. Здесь всегда тяжело удержаться, не вылететь как пробка из бутылки, да ещё пронести что то с собой.
– За мной! – крикнула она и обрушила заклятие, удерживавшее белое пламя на месте.
Пламя свернулось, накрыло её горячей волной, увлекая вниз, против потока вырывающейся наружу силы. Хозяйка Радуг шагнула следом, заклятье тянуло вниз и её, но ключ от него сжимала в руке Госпожа – белое пылающее зерно. Уж теперь то она никому не даст пройти вперёд!
Заклятие, замешенное на жертвенной крови, пробивало путь в противостремящейся магии, тащило вниз с такой скоростью, что чернота, пронизанная багровыми сполохами, слилась в сплошную пульсирующую стену. Клетка с жертвой приросла к ладони, белые раскалённые прутья прожигали кожу – ничего, ожоги самая малая плата за то, что она собирается совершить. Теперь это были уже не прутья – вервия, плотно охватывающие женщину, чёрную, как самая беззвёздная ночь, свернувшуюся в позе эмбриона. Древнее создание, очень древнее и сильное – то, что и требовалось для сегодняшнего дня.
Последнее вливание в Дракона.
Пульсирующие багровым стены смыкались, а белый огонь между пальцами угасал. Ведьма сильнее сжала кулак, не позволяя заклятью слишком сильно раскрыть проход. Возникло знакомое чувство тошноты, лёгкого удушья – врата приближались, врата готовы были её принять. Тьма сгущалась, удушье навалилось, грудь сдавило – врата сходились слишком быстро, настоящий капкан, эдак совсем сомнут! Но ещё рано, рано отпускать – врата должны отбросить летящую следом Хозяйку Радуг. Ведьма начала задыхаться, свет белого огненного зерна почти потух, со всех сторон навалилась неподъёмная тяжесть… но вот сила вздрогнула и словно бы издалека долетел сдавленный, полный гнева вскрик; Хозяйка Радуг ударилась о врата и потеряла след от заклятия. Теперь рвущийся наружу поток силы должен выкинуть её вон.
Госпожа разжала пальцы – белый свет хлынул волной, врата ослабили свою хватку. Она ловила ртом воздух, медленно опускаясь вниз. Всё, всё, самое сложное позади. Теперь всё пойдёт как надо…
Туннель снова вздрогнул.
Что это?!
Тени мелькнули в приоткрывшихся вратах. Кто то ещё последовал за Хозяйкой Радуг незаметно для Ведьмы, кто то ещё тоже входил во владения Дракона, и она уже никак не могла помешать. Могла только смотреть, как плавно опускаются, догоняя её, две знакомые фигуры.
Ну, конечно. Те, кто отсутствовал в Замке – но зато чудесным образом явился сюда, и она сама, сама открыла им дверь!
Владычица Молний и Король Небес. Или Королева Молний и Владыка Небес? Или как то ещё? Ведьма путала их напыщенные именования, предпочитая запоминать лишь стихии, которыми «повелевали» её Гости.
Они оба улыбнулись ей – покровительственно и насмешливо, дескать, с кем тягаться то собралась? Госпожа почувствовала, как горит лицо, и без того опалённое белым магическим пламенем. Они, конечно, увидят то, чего не должны, и они, конечно, помешают… но она сделает всё, чтобы этого не допустить!..
Сегодня Дракон должен получить последнюю порцию силы перед великим преображением. Они с Гостями всё просчитали, останется только финальный обряд. Вот только Госпожа внесла в эти планы свои маленькие детали – и, как оказалось, её уважаемые партнёры тоже. Ну и кто из них теперь кого перехитрит?..
Все трое плавали в чёрной пустоте, врата закрывались окончательно, и наваливалась привычная дурнота – дурнота от полного отсутствия силы. Связанная сущность беспокойно шевельнулась под ладонью Ведьмы. Гости заохали – им, магическим созданиям, сейчас должно сделаться вовсе невыносимо… а вы, милые, думали, я сюда на увеселительные прогулки хожу?
Мгновение полной, абсолютной, непроницаемой тьмы, без света и магии, а потом во тьме забрезжило багрово золотое сияние. Оно исходило из тёмного облака, клубившегося над головой, – а далеко внизу плескался чёрный бескрайний океан, сливавшийся на горизонте с небесной тьмой. Под ногами возник чёрный каменный островок – точнее сказать, узкая высокая скала, на вершине которой все трое и очутились.
Госпожа здесь ещё не бывала – то есть Дракон не принимал её в этом пугающем пейзаже; похоже, решил произвести впечатление на Гостей. И произвёл.
– О о о… – протянула Владычица Молний, озираясь. Была она крепкая, черноглазая, в сложной причёске между волосами то и дело проскакивали синие искры. – Брат, ты это видишь?! Вот это… – Она широко обвела рукой чёрный океан, словно в великом восхищении. – Расчёты и подсчёты – они не врут, но увидеть самой…
– Добро пожаловать в подземелье Дракона, любезные Гости, – пробормотала Ведьма.
– Ты зовёшь его так?
– У него много имён. – Ведьма пожала плечами. – Огненный Зверь, Дракон, Дух Бездны, Погибель… Здешние гномы зовут его Первоогнём, орки считают повелителем умерших, грозным Гарзонгом – всего не упомнишь.
– Кому погибель, – Владыка Небес оглядывался с тем же восхищённым видом, что и его подруга, – а кому и радость. Сила в чистом виде, сгущённая, свёрнутая… всё верно, как мы и предсказывали, сестра, тут можно звёзды взглядом зажигать! – обернулся к Ведьме и закончил: – Даже тебе, смертная!
«Смертная». Что ж, ненужные любезности отброшены, тем лучше. Тем проще ей будет вывернуться. Все эти великие силы, маги из магов – как же вы слепы в своём высокомерии! Однако прежде следовало дождаться хозяина этого места. Вернее, бога.
И он не замедлил.
Пространство сотряслось, чёрные воды схлынули, образуя гигантский водоворот. Из него – с грохотом и плеском, медленно – поднималась рогатая фигура размером с хорошую гору; каскады воды, похожей на потоки чернил, срывались с плеч, руки были сложены на груди, глаза горели белым фосфорическим огнём. Голос, прокатившийся под тёмными сводами, заставил каверну содрогнуться:
– Вы, явившиеся незваными, – кто вы?
Владычица Молний выступила вперёд, на край скалы, оттеснив Ведьму:
– Мы – посланцы к тебе, великий! Мы твои братья и сёстры. Такие же, как ты.
Кожа её испускала голубоватый свет, причёска превратилась в клубок живых молний, глаза светились, как у кошки.
Ведьма невольно отступила, по прежнему держа ладонь на спелёнутом существе у её ног. Что они задумали?.. Дракон сожрёт их, даже не поморщится! Они, конечно, всё просчитывали очень тщательно, но они не представляют себе границ его мощи и его гнева, потому что… да потому что нет их, этих границ!.. По крайней мере, для мира Араллор.
Тёмный исполин даже не расхохотался, удивился:
– Вы, букашки?
Он протянул руку, оказавшуюся очень длинной, и слегка толкнул скалу. Площадка под ногами заколебалась, Ведьма невольно присела, пытаясь удержаться, опёрлась о холодный камень. А Владычица Молний бесстрашно шагнула вперёд, в пустоту, и осталась висеть над бескрайностью чёрных вод.
– Да, великий. Мы, равные тебе, искали тебя, потерянного брата. И нашли. Мы пришли освободить тебя.
– Вы, букашки?.. – На этот раз хохот, кажется, сотряс вселенную.
– Мы, великий, – продолжала Молния как ни в чём не бывало. – Это мы посылали тебе помощь со своей слугой! Мы отдавали тебе жизнь, и кровь, и силу. И ты уже способен сокрушить стены темницы.
«Со своей слугой»?! Ах ты, свечка неблагодарная! Это вы, что ли, добывали божков и духов, безумных, прячущихся по лесам и горам? Это вы лезли сюда, прямо в пасть к Дракону? Это вы уговаривали его принять жертву, каждый раз рискуя жизнью? Это вы его… это вы с ним…
Однако Ведьма хоть и задохнулась от возмущения, но благоразумно промолчала. Эти двое отсюда выйти не должны, и они не выйдут – ни сейчас, ни позже. План в голове уже сложился, а с Драконом она как нибудь договорится…
Тёмные воды сотряслись, когда рогатый гигант поднялся над ними, поравнявшись с Владычицей Молний; мгновение – и он обратился в длинного чёрного дракона, короткокрылого, с белыми мёртвыми глазами. Дракон мгновенно очутился возле скалы, взял её в кольцо, оплёл гибким телом и разинул пасть, полную багрового огня:
– Так освободи меня, дерзкая…
Владычица Молний тоже в долгу не осталась – на месте роскошной брюнетки теперь исходил искрами клубок голубых молний, свившихся, словно змеи.
– Скоро, великий, очень скоро, – прошелестел он. – Пока же прими наш дар!
Владыка Небес, или как его там, чувствительно ткнул Ведьму в плечо. Она беспрекословно выпрямилась и одним движением ладони сдёрнула со связанной сущности белую раскалённую сеть. И тут же отступила назад, на край скалы.
Глянула вниз – высоковато, однако, а левитирующие чары не из приятных, учитывая переизбыток силы вокруг. Это всё равно что пить центаврийский джоль, крепкий настолько, что его приходится держать в огнеупорных сосудах.
Связанная фигура распрямилась – медленно, словно не веря своему счастью. Женщина невероятной красоты, раза в полтора выше Ведьмы, обнажённая и совершенно, непроницаемо чёрная – под стать самому Дракону. Древняя богиня, похоже, родом из Каамена – впрочем, не важно, ей всё равно осталось недолго. Сейчас, опьянев от разлитой вокруг силы, богиня захохотала, раскинув руки и подняв к клубящейся туче, прорезанной багрово золотыми лучами, жуткий безглазый лик.
– Сестра… – прошелестел Дракон, обвивая скалу. – Я помню… помню тебя… ты храбро билась рядом… пребудем же вместе, навеки вместе!..
Так случалось и раньше, когда Госпожа приходила сюда без провожатых, – в единый миг Дракон разинул пасть, в которой клокотало пламя, на пришельцев дохнуло громадной печью, и чёрная богиня исчезла. Хохот её ещё висел в воздухе, а её самой уже не существовало.
А потом чёрный пейзаж стал трескаться, осыпаться, словно нарисованный на пепле. Исчез бескрайний чернильный океан, исчезло тёмное облако, исчез и сам Дракон. Теперь все трое очутились посреди лесной поляны под ясными летними небесами, а перед ними, опираясь на двуручный меч, стоял высокий рыцарь в угольно чёрной броне. Лезвие меча пылало багровым.
С каждым новым приношением, с каждой новой жертвой Дракон становился всё сильнее. Всё реальнее. Если в первые встречи он более всего напоминал бесплотный дух, то сейчас Ведьма готова была поклясться, что рыцарь (как и дракон до него) были самыми настоящими, сотворёнными из плоти и крови. Тёмный Владыка, Дракон, был здесь поистине царь и бог.
Всё здесь, в этой громадной пещере, переполненной магией, было настоящим, и всё – видимостью. Под тонким слоем реальности бурлила неоформленная сила, бескрайние моря силы, океаны, бездны. Ведьма каждый раз боялась лишний раз чары наложить, чтобы не сгореть от отдачи. Однако ей удалось почти невероятное – в океане сырой, горючей магии плавала её собственная конструкция, постепенно собранная из мелких простых заклятий. Дракон, конечно же, знал о ней, хотя назначение конструкции его не интересовало. Она просто раздражала его своим постоянством – здесь, в перенасыщенном силой пространстве, постоянно что то возникало и распадалось, и Дракон не выносил ничего стабильного. Однако Ведьма сказала: если тронешь, я больше не приду. И он держался. Он хотел, чтобы она возвращалась – никакой конструкт, никакая иллюзия не дали бы ему того, что давала она. Любви…
Владычица Молний приняла свой обычный вид, разве что причёску небрежно поправила.
– Ваш дар мне по сердцу, – произнёс рыцарь глухо. – Но вы не мои братья и сёстры, их я помню, я помню всех, бившихся в последней битве нашего мира. Вы – не из их числа. Освободите меня, лжецы, и тогда поговорим!
– Для твоей свободы, великий, – Владыка Небес выступил вперёд, изящно поклонился, – для твоей свободы не хватает одной малой малости. Ступи сюда.
Он ловко расстелил на траве чёрный ковёр, испещрённый рунами и знаками. Ведьма нахмурилась. Коврик, конечно, тоже видимость и кажимость, однако даже она способна была расшифровать основу. Преобразующие заклятия, странные, незнакомые. Те, кто их налагал, работали с магией каким то другим способом, словно выворачивая наизнанку саму её суть. Ведьма уловила основу, но что за ней – понять уже не могла. Однако вряд ли это такой портал для особенно могучей сущности, хотя бы потому, что Гостям от Дракона вовсе не это было нужно… если, конечно, она их правильно поняла.
«Не трогай это, Дракон!»
Однако Дракон, к её ужасу, заинтересовался предложенным. Кончик багрового меча коснулся ткани, над ней тонкой струйкой поплыл дымок.
– Я чую… – медленно произнёс Дракон. – Я чую… Ветер мира, ветер свободы… я его не забыл…
– Всё готово, великий, – Владычица Молний чуть склонила голову. Она нисколько не боялась и не волновалась, словно всё шло именно так, как нужно.
– Всё готово, – подтвердил её брат.
Ведьма принялась лихорадочно нащупывать свои заклятия – те самые, о которых Гостям знать не полагалось, нащупывать и тихо тихо тянуть к себе. Может быть, она ещё успеет… Её единственный шанс во внезапности. Если подтащить ловушку поближе и отвлечь внимание Гостей и Дракона, она успеет заточить их в ней. Должна успеть. Ловушка, конечно, не готова, закончить её нужно было сегодня, но всё равно сколько то выдержит. Хватит, чтобы решить, что делать дальше.
– Ступи сюда, великий, и будешь свободен, – посулил Владыка Небес. – Это врата. Мы последуем за тобой.
«Не делай этого, Дракон! Это что угодно, но не врата!»
Однако он словно не видел Ведьму. Похоже, им овладела смертельная тоска по свободе, охваченный которой, бывало, он крушил стены своей громадной темницы; крушил – и не мог сокрушить, ибо они обрушились бы вместе со всем миром. Он больше не рычал на Гостей – он почуял ветер свободы и безоговорочно им поверил.
– Я иду!.. – Рыцарь вскинул пылающий клинок и шагнул вперёд.
– Нет!..
Мгновение выбора: столкнуть Гостей в раскрывающийся зев ловушки или выдернуть другую ловушку из под ног Дракона?..
Ведьма почти не колебалась. Гости слишком растерялись, не зная, к кому кинуться, и тогда она сама изо всех сил толкнула Владыку Небес; детство, проведённое на вольных берегах Ормдаля, даром не прошло. А у Гостей такого детства явно не было – они ожидали магической атаки, заклятий, волшбы, но не того, что их самым банальным образом собьют с ног. А ловушка уже всплывала из под тонкой реальности, и нежно зелёная трава оборачивалась чёрным водоворотом, жадным ртом, тянущим в себя всё вокруг.
– Брат, сделай что нибудь! – взвизгнула Владычица Молний, тщетно пытаясь ухватиться за траву. Бесполезно – почва проваливалась, трава распадалась бесследно. Ведьма этим своим построением весьма гордилась – оно в миниатюре повторяло гигантскую тюрьму Дракона. Она тянула в себя магию, и чем сильнее была попавшая в поле действия ловушки сущность, тем сложнее ей было выбраться.
Правда, узилище Дракона создавали те, кто был куда сильнее Ведьмы, и у него то шансов выбраться не было совсем, и даже у Гостей, явись они сюда раньше, тоже не получилось бы выйти, ловушка выпускала лишь немагичных существ вроде людей, а для открытия врат снаружи требовалась магия крови.
Чёрный водоворот стягивался, уволакивая за собой обоих Гостей; Северная Ведьма, отползшая на безопасное расстояние, дрожащей рукой вытерла лоб. А вот Дракон…
У него хватило ума всё таки ступить на «коврик». И, конечно, это оказался никакой не портал.
Ведьма, онемев, глядела, как коврик обратился ожившим лоскутом тьмы и охватил ноги рыцаря; багровый меч резанул по жидкой тьме – лезвие увязло и начало противоестественным образом погружаться. Дракон заревел, и этот рёв потряс всю громадную каверну. В единый миг исчезли лес и голубое небо, осталась необозримая подземная полость, наполненная багрово золотым огнём. Он пылал почти под ногами, близко, клубился, протуберанцы вспыхивали и едва не лизали грубый каменный свод. Ведьма прилепилась к камню, точно муха к потолку – здесь, в средоточии силы, понятия верха и низа не имели смысла. Под ней – или над ней? – клубок тьмы, пронизанной багровым, бился с другой тьмой, непроглядно чёрной. И чернота побеждала.
Ведьма, не веря своим глазам, смотрела, как сущность Дракона оказалась полностью заключена в непроницаемую глобулу, медленно дрейфующую среди океанов огня; протуберанцы лизали её, багровые волны неоформленной силы захлёстывали, вздымаясь из глубины, однако пробить не могли. И это была не совсем ловушка – по крайней мере, устройство её отличалось от того, какое она придала своей. Это и впрямь были некие преобразующие чары, донельзя липкие и стойкие. Целью их было лишь обездвижить жертву и как то на неё воздействовать – Дракон мог дотянуться до бушующей вокруг силы, но ничего не мог поделать со своей неволей.
Ловушка самой Ведьмы прилепилась к потолку недалеко от неё – сейчас она казалась уродливой раковиной, навроде устричной, серой, в наростах и наплывах.
Северная Ведьма, она же Госпожа, она же – когда то очень давно – юная баронесса Ита Ормдаль, переводила взгляд с одной ловушки на другую и чувствовала внутри странную, обессиливающую пустоту.
Зачем всё это было, чего добивались Гости, фактически предав её (предав раньше срока, поправил внутренний голос). Для чего обманули Дракона? И что она будет теперь делать? Выбраться отсюда без посторонней помощи она, конечно, сможет – но что дальше? А освободить пленённых Стихий – попросту страшно.
Госпожа висела под каменным сводом на одном тонком заклятии и впервые в жизни понятия не имела, что ей делать.
Глава 5
«Величав и многочеловечен град Арморика, однако град Константия краше! Предивен он садами своими, и храмами, и беломраморными дворцами, но славен более престолом императорским, чародеями и волшбою. Невелик град Константия, а стоит выше прочих».
Квинт Фабий Веспа всегда вспоминал этот отрывок из «Анналов Корвуса», когда приезжал в столицу. Отрывок общеизвестный, его учат все дети, едва переступившие порог элементарной школы, и большинство потом забывает – а вот Квинт помнил. «Не велик град Константия, а стоит выше прочих».
А выше всего в Константии возносится белоснежный купол Капитула.
Процессия прогрохотала по брусчатке под Марциевой аркой, за которой разбегались в стороны тихие столичные улицы. Два цвета царствуют здесь – белый и зелёный; мягкая белизна знаменитого жемчужного мрамора из Огровых гор, которым отделывает свои особняки знать, и тёмная зелень садов и парков, в которых опять таки сквозит белизна скульптур, малых святилищ и оград. Некогда цезари из славной династии Валериев, перенося столицу из разросшейся, бурлящей Арморики в глубь страны, повелели ограничить в ней строительство и многолюдство. Последующие императоры оценили мудрость этого решения: Константия оставалась градом избранных.
Здесь не шумели гигантские рынки, не уродовали окраины склады и скотобойни, не сверкали ложным золотом вывески ростовщиков и перекупщиков. Здесь, как выражался высокоучёный и многодостойный магистр Ордена Совы Серторий Красс, «делали политику». Политику, и только её, а для всего остального имелись Рурициум, Хортониум, Астурция, северная Аквилея, да и та же Арморика, хоть и изрядно захиревшая за века. А ещё – чародейное искусство дальновидения и тайных путей, позволявшее сведущим людям не терять связь со всеми своими предприятиями.
– Куда править, доминус? – Тилл, раб, сидевший на козлах, обернулся к Квинту.
– Сразу в Капитул. Мы и так задержались.
Повозки свернули, грохоча по округлым камням мостовой, так, что возвращавшаяся с рынка служанка отпрыгнула, рассыпала яблоки и что то гневно завопила вслед. Первой катила открытая, удобная эсседа, которую Квинт нанял в Рурициуме для себя, за ней, изрядно замедляя движение, следовали две конные повозки, поменьше и побольше: на первой поклажа самого мага да пара его учеников, на вторую, прикрытые грубой холстиной, нагружены ящики и клети. Послание Капитулу от Ордена Совы.
Чем ближе к цели путешествия, тем более смутно становилось у Веспы на душе. Плохо, что они так задержались, и придётся вести речи, не отдохнув, не приведя мысли в должный порядок; ему предстоит дело, важнее которого у него в жизни ещё не случалось. Но хорошо, что вообще успели доехать – кто же знал, что конные повозки окажутся настолько медлительны, а дороги настолько забиты!
Капитул никогда не был местом единства, маги всегда соперничали между собой за влияние, за место подле императора, всегда интриговали. Задумавший объединить их – хотя б на краткое время, хотя бы против общего врага – рисковал взяться за невыполнимое. Однако Квинту придётся попытаться – если, конечно, его, Сову, отшельника и звездочёта, послушает хоть кто то из высокомерных столичных коллег. Угроза, нависшая над империей, того стоила.
Наконец из за деревьев вынырнул белоснежный, похожий на вытянутое яйцо купол, опоясанный рядами скульптур; великие маги, воители, императоры вели вокруг него бесконечный хоровод. Когда нибудь, быть может, и Квинт окажется среди них… Небольшую площадь перед длинной лестницей, ведущей к портику Капитула, заполняли повозки да разноголосый люд – Великий Капитул собирался раз в два года, Ордена прислали магов первой и второй ступеней, прибыли и сами магистры; повсюду колыхались чёрные и синие с золотом плащи, а над ними витал едва уловимый, щекочущий дух магии. Зрелище, какого нигде в мире не увидать – поистине выше всех стоит град Константия!
Квинт спрыгнул с эсседы, едва она остановилась на краю площади, под огромными старыми платанами. Бросил ученикам:
– Берите клетку, прочее оставьте. Тилл, приглядишь, и возниц не отпускай!
Раб только поклонился. Пленник, купленный три года назад в Арморике истощённым и избитым, закованным в заговорённые кандалы варваром колдуном; в рабстве Тилл отъелся, показав себя усердным и преданным слугой, так что Квинт даже снял с него жгучее железо, оставил только сигнальный амулет. Тилла вряд ли ждал дома, в Заморье, тёплый приём, а здесь он оставался под защитой своего господина, пусть не самого важного, но тем не менее орденского мага. Так что о надёжности слуги можно было не беспокоиться.
Квинт резко остановился и окинул взглядом бурлившую толпу. То ли и впрямь чьё то заклятие лёгким холодком коснулось его мыслей, то ли от напряжения почудилось – нет, не должно, не должно быть! На него навешено столько амулетов, что сами боги не смогут заглянуть ему в голову, даже если захотят, что уж говорить о тех, кого ему стоило опасаться. Но они, должно быть, тоже здесь и так или иначе – но настороже.
– Ха, Веспа, вот это встреча!.. – Из толпы возник плотный рыжеволосый мужчина в синем плаще, и, не дав Квинту опомниться, заключил в объятия. – Сколько ж мы не видались? С позапозапрошлого Капитула, а?
– Рад видеть тебя, Руфус, живым и здоровым. – Квинт с трудом высвободился из медвежьих объятий, но он и впрямь был рад. Так уж вышло, что карьера у школьного друга не задалась, он по сей день мыкался на пятой ступени в Ордене Весов, правда – в столице; зато Квинт пошёл в гору, но – в значительном от оной столицы удалении. – Как ты? Не женился ещё?
– Скорее Капитул в полном составе поразит импотенция, чем я свяжу себя узами брака! – пылко воскликнул рыжий. – Что это ты тащишь? Никак мантиду отловил в своей глуши?
Квинт засмеялся:
– Нет, сюрприз поинтереснее!
– Эх, нам, черной кости с пятой ступенью, в Капитул хода нет. – Руфус разочарованно вздохнул. – Мы так, принеси унеси. Гостей обустрой, их желания исполни. Да ты забыл, что ли?.. Вижу, вижу, что забыл, думаешь, все тут с первой ступенью. – Он шутливо погрозил Квинту Фабию пальцем. – А раз так, с тебя причитается!.. Выпьем, когда закончишь, а, дружище? Тогда и поделишься новостями.
– Непременно, – заверил Квинт, а сам подумал: «Если получится».
Он шёл сквозь толпу, раскланиваясь, приветствуя, хлопая по плечу и целуя чародейкам кончики пальцев; мальчишки ученики пыхтя тащили следом прикрытую холстиной клетку. Наконец – мраморная лестница, знакомая, мягко мерцающая под ногами, такое же знакомое и неприятное давление негаторов магии, словно бы оглушающее и ослепляющее одновременно, и – громадный круглый зал Капитула. Тоже белый, мягко светящийся, почти пустой, только деревянные скамьи, амфитеатром спускающиеся вниз, да скульптуры в стенных нишах.
Императоры из династии Марциев, что сменили правивших до того Валериев. Великие цезари. Один из них, тот, чью скульптуру ещё не успели водрузить в соответствующую нишу, сегодня будет здесь.
Квинт Фабий Веспа внезапно ощутил, как во рту пересохло. Император… невозможно было предугадать, как он всё это воспримет. Фабий с магистром Крассом обсуждали разные варианты, от горячей поддержки до брезгливого равнодушия (и такое было вероятно), однако Ордену следовало привлечь внимание цезаря во что бы то ни стало. Собственно, для того и был задуман весь этот цирк с клеткой… И потому сегодня здесь Квинт, а не магистр Серторий Красс, которого император терпеть не может – впрочем, взаимно. К Фабию же старый повелитель был равнодушен, как и к большинству подданных, и потому у него имелся шанс. Не слишком большой.
Ученики с клеткой остались у входа, сам же Квинт занял место, отведённое Ордену Совы, напротив статуи великого Тита Марция Магна. Нынешний император, говорят, ревнует к славе предка – но, положа руку на сердце, что он сделал, чтобы к ней приблизиться хоть на шаг?
Прирастил империю?
Нет. Держава упёрлась в море на востоке и в безбрежный океан на западе, на юге простирались непроходимые сельвы Каамена, на севере держались орочьи кланы. А что это за империя, не раздвигающая своих пределов? Войны прибыльны, сколь бы цинично сие ни звучало, – разумеется, когда ведутся правильно. Нынешний император почти не воевал. На сотни лиг протянулись пограничные укрепления, удерживаемые застоявшимися легионами, – этого считалось достаточно. Может, оно и так, а цены на рабов растут, иные латифундисты занялись «племенным разведением», скрещивая двуногий скот, словно коров или овец. Отчего то это казалось Веспе особенно отвратительным. Нет, конечно, раб есть раб, низшие служат высшим, многие пленники рады радёхоньки тёплой и сытой жизни в империи, но… выращивать детей на продажу?.. Против этого у Веспы внутри всё восставало.
Или, может, император даровал гражданам новые права, а государству новые законы?
Ничуть не бывало. Цезарь ничего не урезал, но и не прибавил. «Всё должно оставаться как было».
Может, он покончил с морским разбоем, с набегами воинственных северян из державы Нейдрингов? Усмирил дикарей из кааменских джунглей на юге или привёл к покорности владетелей Стодийского герцогства, шагнув наконец за узкую черту Межпроливья? Потеснил варварийские королевства и вернул утерянные триста лет назад восточные владения?..
Ничего то он не сделал, кроме того, чтобы сохранить заведённый ещё при отце его порядок – разве что покровительствовал расцвету магических искусств, но и то для Орденов обернулось новыми интригами и потерями. Вместо того чтобы изыскивать новые пути в магии погодной и сельскохозяйственной, в магии фундаментальной, основе основ, и магии целительной, Ордена бились за благосклонность повелителя и за возможность запустить руку в имперскую казну, бились долгих двадцать лет, пока не пришли чужаки; бьются и по сей день, но… Может, старый цезарь Марций Цельс и не так уж глуп, вдруг подумал Квинт, но мыслит он не широтою империи, а узостью своего человеческого бытия. На том и будем играть.
Так они, собственно, и замышляли с магистром. Главное, чтобы остальные Ордена, занятые грызнёй, и прочие свободные маги не вставляли бы палки в колёса!..
Ибо должен же хоть кто то думать не о собственных карьере, кармане и связях, а об империи Корвус.
Квинт вздрогнул. Занятый размышлениями, он не заметил одного из тех, кого следовало опасаться более всего – того, кто только что сел напротив, под статуей Тита Марция Магна, сел спокойно, расслабленно привалившись к спинке скамьи, дружески кивнув Квинту; Веспа машинально проверил ментальную защиту и едва не плюнул с досады, не обнаружив её. Ну конечно, это же зал Капитула, магия здесь не работает, за исключением отдельного подиума для демонстраций… Так заведено давным давно, во избежание продолжения прений средствами боевой магии – часть императорских негаторов постоянно находится здесь. И всё равно в животе возник неприятный холодок, ощущение, будто этот «свободный маг» Кор Двейн читает его словно раскрытый свиток.
Слишком большую власть они забрали, эти чужаки, слишком глубоко влезли в дела империи… И вот уже их боятся, вот уже без них не принимается ни одно решение, вот уже сам цезарь выслушивает их советы. Неясно только, чего же они хотят? Власти? Знаний? Богатств? Всё это у них есть и так.
Магистр Серторий Красс вместе с ближними орденскими чиновниками голову сломал, отыскивая в донесениях из Константии следы покровителей «свободных магов», тех, кто мог бы за ними стоять, и гадая об их целях. Варварские королевства Заморья? Империя Шепсут? Нелюди? Сама Северная Ведьма? Ничего. Явились из ниоткуда, свили в империи уютное гнездышко и усердно трудятся… Зачем?
Квинт паническим усилием загнал эти мысли в самый дальний угол. А если Двейн и впрямь его читает?.. Конечно, императорские негаторы магии абсолютны, но… кто знает? Чужаки и впрямь чрезвычайно сильны и часто используют такие приёмы и такую волшбу, о которой в Корвусе и слыхом не слыхали.
Зал Капитула тем временем почти заполнился. Расселись остепенённые, важные орденские маги, знаменитости, политики и учёные, мягкое сияние жемчужного мрамора потускнело от обилия синих и чёрных плащей; лишь немногочисленные «свободные» вроде Кора Двейна позволяли себе одеться как захочется – Двейн небрежно откинул с плеч белый плащ с золотой каймой. Скамьи вокруг Квинта блистали пустотой: звездочёты были самым немногочисленным, самым замкнутым и отдалённым Орденом; сегодня его представляли только Квинт Фабий и два постоянных орденских посланника в Константии, явившиеся в последний момент и, кажется, не слишком довольные присутствием молодого коллеги. Ничего ничего, иной раз полезно тревожиться за своё тёплое местечко…
Едва они опустились на скамью, не успев даже перекинуться с Квинтом Фабием парой слов, как глашатай возвестил:
– Повелитель империи Корвус, Август доминус, владыка земель от Огрских гор до сельвы Каамен, от Алерратских вод до морей Межпроливья, магистр Ордена Дракона, великий мастер Тит Марций Десятый Цельс!
Зал в едином порыве встал, склоняя головы. Цельс вошёл через нижний вход, открывавшийся только для императоров, бывших одновременно и главами Капитула – как «магистры Ордена Дракона», Ордена, включавшего только особ императорской крови.
Вот он, Тит Марций, высокий старик, высохший, прямой как палка. Он и шёл, будто деревянный, не сгибая спины, глядя куда то поверх склонившихся магов. Квинт даже со своего места видел глубокие, словно резцом проведенные морщины, выцветшие от старости глаза, немигающие, как у хищной птицы. Рот – узкая щель, нос – загнутый клюв. Не Цельсом , Высоким, следовало его прозвать, а Акципитером, Ястребом.
Правда, дела у него скорее змеиные, а речи медленные и полные скрытого яда.
– Приветствую, Капитул магов империи, – проскрипел император, развернулся и, по прежнему не сгибаясь, прошествовал к своему месту напротив входа, в самом низу амфитеатра, в роскошном мраморном портике.
Великий Капитул начался.
Пышные речи magnam Magisters, верховных магистров, Квинт Фабий пропустил мимо ушей. Доклады «О положении империи», «О состоянии Орденов» и тому подобное – с них всегда начиналось заседание Капитула. Значение имела только последовательность, в какой выходили на подиум ораторы: показывала, кто сейчас в фаворе у цезаря, а кто так, не очень.
Открывали собрание Весы. Оно и понятно, самые ловкие, умеют балансировать, и нашим, и вашим. Всем поддакнут, никому не возразят; правда, речь их магистра оказалась на удивление краткой и содержала в основном пышные славословия священной особе императора, а вот всё самое важное досталось формально второму Ворону. Что то интересное, так так… Август желает выказать своё благоволение чернокрылым, но так, чтобы и колебальники не оказались совсем уж обижены?..
Веспа, конечно, отмечал в памяти, кто и о чём говорил, но поверхностно; куда больше его занимал Кор Двейн. Хотя ничего примечательного чужак не делал: так же как и Квинт, откровенно скучал, разглядывал окружающих, любезно улыбнулся, вполголоса поздравил магистра Ворона, вернувшегося на своё место – одним рядом ниже, ближе к императору.
С магистрами запросто беседует… Откуда они вообще взялись, эти «свободные маги»? Веспа едва сумел подавить приступ злости. Сами они говорят, что пришли «из за неба, из чужих миров» – может, это и так, в Араллор и раньше попадали чужаки, люди и нелюди, и Ордена, бывало, снаряжали экспедиции вовне (половина, правда, пропала, половина вернулась, обнаружив в окрестностях полудикие миры, навроде сельвы Каамен).
Так что им нужно здесь? И, кстати, где ещё двое сотоварищей Двейна?
– Орден Совы берёт слово! – возгласил сегодняшний auctor Валерий Сивилл. – Почтенный Квинт Фабий Веспа, Орден Совы, первая ступень, прошу!
Ну вот он, момент истины.
Усилием воли Квинт изгнал из головы всё, кроме дела. Вышел в центр амфитеатра, приложил руку к груди в знак уважения к присутствующим.
– Магистр Серторий Красс не почтил Капитул своим присутствием? – проскрипел император, глядя немигающим взором куда то мимо Квинта.
– Магистру неможется, великий Август доминус. – Почтительный поклон. Так, только не показывать волнения, только не показывать! Сдержанность и даже медлительность, ни одного лишнего слова, ни жеста.
– Мы желаем доминусу Максимилиану Серторию Крассу скорейшего выздоровления. Надеюсь, все необходимые меры уже приняты.
– Благодарю великого Августа. – Ещё один поклон. – Медикусы находятся при особе великого магистра неотлучно, состояние его не внушает опасений, однако использованные лечебные чары требуют полного покоя. Магистр Серторий снабдил меня всеми необходимыми полномочиями представлять Сову в Великом Капитуле, и долг мой оповестить вас, великий Август, о делах наиважнейших, кои стали нам известны совершенно недавно.
– Да будет так, – скрипнул император. – Повествуйте.
Веспа громко хлопнул в ладоши – условный знак.
Ученики, томившиеся за входной портьерой, потащили мимо скамей прикрытую со всех сторон клетку.
– Трижды величайший Август доминус, владыка и повелитель. – Низкий формальный поклон, обе руки прижаты к груди. – Достопочтенные маги Капитула, славные Ордена Весов, Ворона, Змеи!.. – Ещё один поклон, но не столь глубокий, к груди прижата только одна рука. – Уважаемые коллеги, Ордена Лиры, Пчелы, Щита и Резца, свободные маги, да не удивит вас начало моей речи не совсем на злобу дня, отчего прошу покорно вашего благосклонного терпения. Некоторое время назад Орден Совы занялся разысканиями в области движения небесных светил и влияния их на магистральные потоки силы. Как вам всем прекрасно известно, астромагические таблицы Домиция Звездочёта требуют постоянных корректировок, а каждые тридцать лет приходится производить полный их пересмотр…
Капитул начал нетерпеливо ёрзать – оратор что, пришёл сюда рассказывать магистрам и высокоучёным чародеям азбучные истины? Император сидел неподвижно, как деревянная статуя.
– Для этого нам потребовалась экспедиция в северные территории, как можно ближе к землям орков – как и тридцать лет назад, как и шестьдесят… Однако на этот раз она закончилась иначе.
Аудитория примолкла, начала вслушиваться. Квинт чувствовал себя так, будто вновь сдаёт экзамен по ораторскому искусству в Академии. На Кора Двейна он старался не смотреть, будто его и не было.
По его знаку ученики водрузили клетку на демонстрационный подиум и сдёрнули холстину.
Тут даже сам цезарь подался вперёд, разглядывая сидевшее внутри существо своим немигающим взглядом.
Оно не двигалось, застыло, обхватив себя конечностями и подогнув ноги, и сейчас более всего напоминало клубок разрозненных частей тела, человеческих, животных, перемешанных с деталями какого то механизма и оружием – да так оно по большому счёту и было. Но Веспа знал, что небольшой импульс силы оживит его, заставит работать комплекс сложнейших заклятий, исполнять заложенные в него задачи. Некромагия, соединённая с механикой. Великолепная идея – но почему то одновременно и отвратительная.
Он направился к подиуму, прикоснулся к клетке, пояснил:
– Наши коллеги поймали это близ Снежных Топей, когда занимались колебаниями силы в Большой Дуге. Оно охраняло другое подобное создание, поэтому напало на экспедицию, посчитав её за опасность. Мы потеряли одного чародея и троих рабов, прежде чем справились с ним. Почтим же молчанием память Децима Элия Муски, мага четвёртой ступени, ценой жизни добывшего нам эту… эту тварь.
Здесь, возле подиума, магия работала – ах, какое же это удовольствие вырваться из под давления негаторов!
Квинт влил в существо малую порцию силы; оно тотчас зашевелилось. Распрямилось, повело всеми членами, словно проверяя, как они работают, – округлое тело бурдюк на паучьих ножках, обтянутое бурой, в шрамах, шкурой и утыканное по окружности конечностями разной длины и вида, сжимающими оружие или являющихся оружием: стальная гизарма, судя по виду, родом из северных баронств, костяной гарпун с когтями, лассо из нежно переливающейся паутины, нож мачете, короткое копьё. Буркала, чёрные, выпуклые, сидели по всему телу, как глазки у картофелины.
Существо потопталось на месте, а потом деловито принялось пилить решётку.
– Клетка заговорённая? – крикнул кто то с места, кажется, со стороны Лиры.
– Как может быть иначе?! – напоказ возмутился Веспа; вспомнил наставления своего магистра, слегка повысил голос, поклонившись в сторону императора: – Уж не намекают ли нам, что Орден Совы настолько забыл долг верноподданных, что позволил бы себе подвергнуть опасности драгоценнейшую особу Августа доминуса?! – Веспа гордо задрал подбородок, одёрнул плащ, как бы с трудом успокаиваясь.
– Некромагия! – Один из старейших Воронов, кого когда то прочили на место магистра, да так и отодвинули, вскочил с места. Ливий Астурций, невысокий, сухощавый и черноволосый, годы словно и не властны были над ним. Фабий напрягся: слишком быстро члены Капитула реагируют на его слова! Или это только кажется?.. – И ради вот этого вот вы отнимаете наше время, любезный Веспа? Неужто Орден Совы в своём затворничестве позабыл, чему учат в Академии?..
Послышались мелкие смешки, кто то показывал на Квинта пальцем.
– Подобные конструкты нам прекрасно знакомы, более того, Орден Змеи располагает открытыми методиками для их создания! Некроголемы не представляют никакого теоретического интереса – в отличие от мертвяков, естественной и куда более опасной разновидности некромагических созданий! Проблема разупокаиваний – полагаю, моему уважаемому коллеге это должно быть известно. Мертвяки сильны, свирепы, малоуязвимы; наше счастье, что самопроизвольные пробуждения погостов очень, очень редки – и, кстати, провоцируются как раз небесными явлениями, флуктуациями в распределении силы. Вот бы чем заняться достопочтенному Ордену Совы – вы звездочёты, вам и карты в руки. А вы явились сюда показывать обычных некроголемов. Поведайте нам, уважаемый Веспа, что нибудь поновее, ближе к истинным тревогам и заботам империи. Что вы хотите сказать, чего мы ещё не знаем?!
Ах ты ж петух облезлый, весьма непочтительно подумал Квинт о старшем чародее. Мертвяков приплёл. Вспомнил – хотя последняя инфестация случалась, если память не изменяет, ещё при прошлом императоре, где то далеко на северо западе державы. Мертвяки разорвали и слопали какую то всеми богами забытую деревеньку, потолклись там, покружили – а потом звёздные сферы сместились, та компонента великой силы, что поднимала трупы и заставляла их двигаться, иссякла, после чего мертвяки и рассыпались прахом, как и положено. Нет ведь, обязательно надо было носом ткнуть!..
Спокойнее, Веспа, спокойнее. Сова не забывает обид, но выбирает, когда лучше нанести удар.
Квинт глубоко вздохнул, покосился на застывшего истуканом императора. Вот сейчас. Сейчас.
– Верно, почтенный Ливий, Ордену Совы всё это прекрасно известно, как и вам. – В атаку следовало заходить издалека. – В некроконструктах как таковых нет, конечно же, ничего нового, но, коллеги! Начнём с того, что это совершенно особый конструкт. Весьма схожий, кстати, с упомянутыми уже мертвяками. Наши собственные создания – хилые, слабосильные, не способные существовать вне лабораторных стен, требующие постоянного внимания, тщательного контроля над магическими потоками, непрерывной коррекции нарастающих биений, каковые в конечном итоге всё и разрушают. Вспомним, что наши конструкты боятся солнечного света, пыли и сырости; требуют долгой и кропотливой работы и – мой уважаемый коллега Ливий абсолютно прав – достойны не более чем упоминания в учебных курсах, ибо никакой практической ценности их создание не имеет. Однако здесь – всё совсем иначе. Посмотрите на него!..
Он широким жестом указал на возившееся в клетке существо.
– Мы взяли его в Снежных Топях. Посреди диких лесов. Оно не имеет практически ничего общего с привычными нам некроголемами – применены совершенно новые, неизвестные подходы!..
– Это уже академический вопрос, не имеющий отношения к важнейшим темам, ради коих собирается Великий Капитул!.. – упорствовал маг Ворона.
– Нет, уважаемые коллеги, и я докажу это. Нет ничего более далёкого от абстрактных академических штудий, чем этот конструкт!..
Гул голосов под куполом нарастал, словно гул налетающего ветра, однако его в один миг оборвал скрипучий голос императора:
– Дозволяю продолжать, Фабий Веспа.
– Благодарю Августа доминуса. – Почтительный поклон в сторону императора, даже излишне почтительный. – Итак, коллеги, первое – эти твари невероятно долговечны. Второе – не требуют постоянной подпитки силой и работают в условиях высоких широт. Высоких широт, коллеги! Где мы с вами едва способны свечку зажечь! Третье – они действуют независимо от создавшего их; мы обыскали все окрестные пущи, но не нашли никаких следов мага, который бы управлял ими. Четвёртое – им не страшны жара и холод, солнечный свет и ливень, они роются в грязи, они таскают тяжёлые камни. Пятое – они способны исправлять собственные… повреждения, так сказать, «залечивать раны», являясь, таким образом, теми самыми «идеальными автоматонами», теоретическую возможность которых обосновал ещё великий Марк Аврелий Арморийский!..
По собранию вновь прокатился шум.
– Но не это самое главное! – Веспу несло. – Самое главное вот что: кто и зачем создал этот шедевр? Точнее, шедевры, ибо, как вы верно заметили, дорогой коллега, подобная тварь не одна.
– Все знают кто! – крикнул со стороны Лиры тот же голос, что интересовался прочностью клетки. – Это же Северная Госпожа, затворница Ледяной Твердыни!
– А теперь, – Квинт сам удивился металлу в своём голосе, – спросите себя: зачем? Зачем, о высокоучёные маги и магистры? Это – боевая машина! Долговечная, способная чинить сама себя, не требующая надзора! И она не одна, их много! Так зачем?..
Гомон, заполнивший было белоснежный зал Капитула, подозрительно быстро затих.
Веспа чувствовал, как кровь колотится в висках. Он нарушил все мыслимые протоколы, но его никто не останавливал.
– Неужели вам никогда не приходило в голову, что Ведьма не станет вечно сидеть на Севере? Да, она владеет величайшим секретом, которого не знаем мы, – как обойти правило, оно же проклятие, высоких широт. Почему нам казалось, что этого ей достаточно? Что она навсегда привязана к тем краям, которые нам с вами мало интересны? Почему многоуважаемый Капитул не задавал себе вопрос: что, если с севера на нас надвинется армия подобных созданий?..
– Их невозможно наделать много! – фальцетом выкрикнул тощий маг со знаком Змеи на фибуле. Кто то из недавно возвысившихся, Квинт его не помнил. – Это же некроконструкт, для него нужны трупы! Их невозможно добыть и сохранить в количестве, необходимом для армии!
– В холоде северных тундр? – прищурился Веспа. – В условиях переизбытка силы? Вы уверены… коллега?
– А вы уверены, что Ведьма готовит вторжение? Зачем? Нам с ней что, есть что делить? Она устроилась в своих пустошах, мы не лезем к ней, она к нам… Нет абсолютно никаких причин для войны!
– Вот железное доказательство! – разозлённый маг Совы ткнул в некроконструкта, который пробовал на прочность прутья клетки всеми имеющимися у него лезвиями и клинками.
Коллега стушевался, а Квинт, пользуясь общим замешательством, выложил последний козырь.
– С позволения величайшего цезаря, – ещё один почтительный поклон в сторону императора, – я дополню и завершу свою речь. Я был в той экспедиции, высокочтимый Капитул. И задавал себе те же вопросы, которые сейчас задаёте вы. И там же, на Севере, нашёл некоторые ответы.
Гомон в зале чуть притих.
– Мы искали следы других тварей, подобных этой, и нашли. Их не одна, не две и даже не десяток – подробности в моём отчёте, представленном Капитулу сегодняшним днём. Их множество, и они очень разные. Пока мы предавались разбору текущих дел здесь, в Корвусе, хозяйка Ледяной Твердыни не теряла времени даром. Она, – Веспа вскинул руку, принялся загибать пальцы, – во первых, она каким то образом решила проблему высоких широт. Мы, Ордена империи, пожали плечами, мол, чего только не случается, и продолжали заниматься своими делами, хотя вернее будет сказать – дрязгами. Дескать, где мы, а где высокие широты! Во вторых, она научилась изготовлять потрясающие некроконструкты – долговечные, самоуправляющиеся, самовосстанавливающиеся. Не исключу, что добилась она этого, тщательно изучая мертвяков. В третьих, по сведениям от орочьих кланов, конструкты эти самых причудливых видов и форм, и они всё чаще появляются в их охотничьих угодьях. Мы также выяснили, откуда Ведьма берет материал для своих големов, – сделали большой крюк и посетили некоторые из северных баронств. Местное население там весьма страдает от бедствия, нам незнакомого: некие приезжие люди скупают ближе к весне тела умерших – которых из за холода не хоронят, а держат в специальных мертвецких до тех пор, пока земля не оттает. Или же не скупают, а просто крадут. Разоряют свежие захоронения в тёплое время. Доходит до того, что поселяне сжигают трупы вопреки своим верованиям либо снаряжают целую охрану для кладбищ. И виновница всех этих бед одна…
Он ожидал выкрика: «Это ничего ещё не доказывает!» – однако змеиный маг оказался умнее и промолчал.
– На сем позвольте завершить мою речь и принести глубочайшие извинения Августу доминусу и чтимому Капитулу за отнятое время. – Поклон в сторону цезаря, обе руки к груди. Поклон в сторону магов, прижата только одна рука. – Всех, кто захочет поближе познакомиться с нашим трофеем, я приглашаю посетить зал Ордена Совы, мы оставим его там. А пока… – Веспа махнул ученикам.
Те подхватили клетку, в которой конструкт сосредоточенно перепиливал один из прутьев лезвием гизармы. Под воздействием негаторов он обмяк и снова свернулся в клубок. Свернулся, но не развалился и не потерял боеспособности – крепко делает Ведьма, ещё разбираться и разбираться, как это у неё получается.
– Dixi , трижды величайший Август доминус и досточтимые коллеги.
И тут Орден Ворона, похоже, решил таки дать бой.
Ливий Астурций одёрнул плащ, поднялся. Руки скрещены над головой в формальном жесте – «прошу срочного слова!».
Император с некоторым недовольством покосился на Ворона, потом взглянул на Веспу, затем – снова на Ливия. Кивнул, как бы нехотя:
– Дозволяю говорить. Но кратко и по делу!
– Высокочтимый и великий Август доминус…
– Короче! – скрипнул император, выказывая раздражение.
– Прошу прощения. – Ворон низко склонился, однако не сбился и не растерялся. – Высокий Капитул, прошу отнестись к словам уважаемого коллеги Квинта Фабия Веспы с известным снисхождением. Разумеется, мы имеем дело с малодостойной интригой, в которой мой юный, но очень талантливый друг Квинт – всего лишь пешка.
– Малодостойной интригой?! – взорвался Веспа, однако Цельс лишь вскинул руку, и поневоле пришлось замолчать.
– Да да, с малодостойной интригой, сплетённой магистром Максимилианом Серторием Крассом, главой Ордена Совы! – возвысил голос Ливий, и амфитеатр взорвался криками. Давненько под этими сводами не звучало подобных обвинений.
Веспа застыл, сжав кулаки и изо всех сил борясь с желанием запустить в голову Ворона чем нибудь тяжёлым. Или, ещё лучше, засадить в одну клетку с некроконструктом. Однако магистр, приходилось признать, знал, как привлечь внимание императора. Интриги и заговоры – Цельса хлебом не корми, дай поразбираться.
– Орден Совы, занятый, бесспорно, делом важным и нужным – пересоставлением астромагических таблиц, увы, решил, что ему явно не хватает средств и влияния, – продолжал меж тем Ворон. – В нерепрезентабельном положении своём Сове некого винить, кроме лишь властолюбия и жестоковыйности её главы, магистра Красса. Но признать свои ошибки, признать, что гордое удаление от сердца империи, от священной особы великого Августа доминуса было величайшей глупостью, старик не может. А Ордену Совы нужны средства. Нужна свежая кровь. Надо привлечь к себе внимание, оказаться под милостивым взором нашего великого владыки. Как это сделать? Очень просто. Что может быть вернее угрозы вторжения извне? Что ещё заставит к себе прислушаться?.. И вот появляется это пугало, Северная Ведьма. Некроконструкт…
– Какой нам никогда не создать! – выкрикнул Веспа.
– Возможно, – спокойно парировал Ворон. – Возможно, дорогой Квинт, пока мы и впрямь на такое неспособны. Но почему? Потому что Ордена имели перед собой куда более важные и насущные цели. Некромагия всегда оставалась на периферии наших исследований, быть может, ей и впрямь следовало уделить больше внимания, хотя бы помня о тех же мертвяках, но я согласен, дорогой коллега, Ведьма достигла немалых успехов. Однако посмотрите на вещи трезво: ваша экспедиция пленила сего вооружённого до зубов конструкта, потеряв четверых…
– Этого недостаточно?! – огрызнулся Квинт. – Нужно, чтобы он перебил бы нас всех, чтобы Ворон счёл это угрозой?
– Нет, дорогой друг, – улыбнулся Ливий. – Вы потеряли мага и троих рабов. Да простится мне сия прямота, но Орден Совы не относится к воинствующему. Боевая магия – не ваш конёк. Тем не менее вы сумели не только обезвредить это творение Ведьмы, но взять его, в общем, целёхоньким. Вы, Орден Совы. А теперь представьте, если б с вами там оказались бы мы, Вороны, или Щит, или… – Он развёл руками. – Вы не столкнулись с неисчислимыми армадами этих существ. Мы все понимаем, что творятся эти конструкты не из воздуха, не из снега и не изо льда. Много их быть просто не может. А если эта Ведьма окончательно лишится рассудка и сунется на юг, где наши чары не подвержены никаким искажениям, что ж, полагаю, у нас найдётся, чем их встретить. Не сомневаюсь, что магистр Красс прекрасно понимает это такоже. Но – чего не сделаешь ради славы, внимания и звонких ауреусов из казны нашего щедрого и милостивого цезаря!
– Неправда!..
Сухая рука Тита Марция Цельса поднялась вновь.
– Благодарю, Ливий Астурций. Твои слова разумны и резонны, но и доказательств злоумышлений магистра Красса ты нам не представил, – проскрежетал в полной тишине император. – Достойный Квинт Фабий Веспа, я благодарю и тебя тоже. То, о чём поведал Орден Совы, действительно представляется весьма важным, и мы обратим наше пристальное внимание на север. Никто не может сказать, что мы отмахиваемся от угроз. Решение наше объявлено будет позже, после тщательного изучения.
Веспа мысленно вытер дрожащей рукой лоб. Проклятый Ворон!.. Впрочем, всё обернулось не так уж плохо – эвон, Ливий садится с таким видом, словно лимон раскусил. Но что же чужаки, «свободные маги», промолчат? Если у них и впрямь есть свой план и свои цели, они прямо таки обязаны проявить интерес к Северу и сделать свой ход.
И ход не замедлил.
– Дозвольте мне высказаться, о светлейший Август. – Кор Двейн поднялся, почтительно склоняясь. – Бесконечно уважаемый auctor Валерий, чтимый Капитул. – Ещё один глубокий поклон с прижатой к груди ладонью. – Прежде всего я должен признать вину свою перед вами всеми и особенно перед Августом доминусом. Мы – ваш покорнейший слуга и некоторые присутствующие здесь коллеги – знали об этом и работали, но до поры не тревожили ваш слух известиями. Я собирался сделать подробный доклад Капитулу в конце этого дня, однако уважаемый Веспа меня опередил. Пока что скажу кратко.
Квинт Фабий, изо всех сил стараясь сохранить на лице выражение благожелательного внимания, чувствовал, как сердце проваливается куда то в живот. Вот он, тот туз в рукаве, которого опасался магистр. И похоже, что туз козырный…
– Мы тоже получили известия о том, что Ведьма создаёт весьма устойчивых и долгоживущих големов, что Твердыня наращивает мощь, но цели её нам неясны. Потому нами отправлена разведывательная миссия на Север, в области, подвластные Ледяной Твердыне. Мы рассчитываем установить точные факты о Северной Ведьме и её modus operandi. Возможно, вступить с ней в мирные сношения на первое время окажется более выгодно.
Снова наипочтительнейший поклон.
– Мы надеялись представить подробный и доказательный narratus для трижды величайшего Августа, как только от миссии поступят первые сведения. И для глав Орденов такоже. Мы понимаем, насколько важно это дело и насколько не предназначено оно для чужих ушей. Мы все знаем, как много у империи Корвус врагов и в варварийских королевствах, и в Пиратских Гаванях, и среди Нелюди… – Тут чужак бросил выразительный взгляд на Веспу, словно укоряя: «А ты, болтун, вначале бы спросил у знающих людей!»
Император выслушал Двейна по прежнему бесстрастно, не мигая.
– Чтимый Капитул, Орден Ворона и ты, свободный чародей Кор Двейн. Не заставляйте меня усомниться в ваших делах и устремлениях. В ближайшее время жду от вас подробного доклада и плана действий. Многоуважаемый Фабий Веспа и Орден Совы, благодарю.
Капитул зашумел, обсуждая поистине многозначащие новости. Для кого то они и впрямь явились открытием, а кто то со знанием дела подтверждал всё сказанное Кором Двейном. Квинт на негнущихся ногах вернулся на свою скамью. Ай да чужак! Легко и просто, парой фраз обратил всё, на что рассчитывал Веспа, себе на пользу! А тут ещё этот Ворон, чтоб ему крылышки то пообломать!.. Подыграл Двейну, расчистил дорогу, но и чужак не сплоховал. Вот уж поистине кто опасен, кто всегда на шаг впереди!..
Однако, напомнил себе Квинт, несмотря ни на что, нельзя сказать, что он и полностью проиграл. Кое что у него получилось, и не столь мало: Ворон выставил себя явно против воли императора – тот обожает намёки на заговоры и прочее, но и угрозы империи не игнорирует, расценивая их прежде всего как угрозы самому себе. Эту атаку удалось отбить, удалось избежать открытой схватки, коя могла грозить Сове, Ордену слабому и малочисленному, полным упразднением либо поглощением; удалось вытянуть из Двейна весьма важные сведения, и вытянуть публично, ко всему несколько поколебав доверие к нему императора.
Всё это следовало обдумать и использовать.
Молодой маг несколько приободрился. И тут рядом возник мальчишка раб, посыльный в Капитуле, и протянул восковую табличку с нацарапанной на ней запиской: «Многодостойный Квинт Фабий! Не уделите ли мне время после Капитула? К. Дв.».
Кор Двейн, сидевший напротив, поймал взгляд Веспы и ободряюще кивнул.
Что ж… попойка со школьным другом отменяется, а сражение продолжится. Веспа благожелательно кивнул в ответ.
* * *
Зал Ордена Совы, именуемый ещё Звёздным залом, смотрел на запад. В узкие, словно бойницы, окна врывались розовые лучи, сполохами угасающего пожара отражаясь в отделке стен, в чёрном искристом граните.
Здесь, как и в остальных покоях Капитула, действовали негаторы магии; конструкт в клетке застыл неопрятной грудой. Квинт знаком выслал обоих мальчишек; Кора Двейна надлежало встретить в одиночестве.
Маги набегут сюда, конечно, – но, скорее всего, после всех заседаний, когда окончательно прояснится отношение цезаря к внезапно всплывшей проблеме Севера. Сейчас разве что Двейн явится… и молодой маг нервничал, то и дело прикасаясь к старинной фибуле с чёрной эмалевой совой. Негаторы негаторами, но о ментальной дисциплине нельзя забывать даже здесь. Чужак опасен, а Квинт, кажется, и впрямь обратил на себя внимание высших сил в Капитуле, и поэтому должен до конца сыграть свою роль – расстроенного и разочарованного, считающего, что претерпел публичный афронт, и потому жадного до признания, уважения, одобрения. Едва ли ему станут грозить. Напротив, Двейн и двое его… сородичей, что ли? – всегда дружелюбны, избегают ссор, и вот вам результат – ещё совсем недавно не ведомый никому «свободный чародей» уже заседает в Капитуле, а к его словам прислушивается сам император, хитрый и донельзя подозрительный.
В дверном проёме возникла человеческая фигура, зашелестел просторный плащ.
– Моё почтение, доминус Кор Двейн. – Веспа решил обойтись безо всяких церемоний. Не он назначил встречу, не он в ней заинтересованное лицо.
Хотя на самом то деле, конечно, ещё как заинтересованное.
– Почтение, достойный Фабий Веспа, – поклонился чужак. Видно было, что он тоже устал после целого дня заседаний и прений. – Я не задержу вас надолго. Однако… благодарю за возможность побывать, что называется, в сердце вашего Ордена, – и он обвёл взглядом мерцающие тёмные стены.
– Мы считаемся звездочётами, наше время – ночь. – Квинт улыбнулся. Старательному, но не слишком умному провинциалу нет причин злиться на свободного чародея. Тем более – столь влиятельного, да в придачу ещё почтившего его своим вниманием. – Оттого и зал такой. Сова – старый Орден, хотя вам, наверное, это и без меня известно.
– Всегда интересно услышать историю из первых уст. Но ведь вы не только звездочёты, ваша, гм, специализация – магистральные потоки магии, глобальные взаимодействия? Теоретические выкладки?
– Да, так будет правильнее. – Веспа продолжал улыбаться. Против воли, интерес чужака был ему приятен, хотя он прекрасно понимал, чем это вызвано. Среди членов Капитула адепты Совы считались не то чтобы не от мира сего – но теми, кто не способен добиться успеха и богатства, учёными, погрязшими в теоретических изысканиях. Неудачниками, одним словом. Их расчётами пользовались, но их самих не ставили в грош.
– Это важнейшие положения, – серьёзно произнёс Кор Двейн. Он обходил зал, рассматривая, как закатные лучи высвечивают на стенах и потолке карты созвездий, наложенные на основные потоки силы. Большая Дуга, Южная Звезда, Северная Звезда, Стрела Октавия, Спираль, Спрут… Каменная мозаика на полу изображала летящую полярную сову, раскинувшую крылья и наблюдающую звёздное небо на потолке. – Фундамент, на котором возводится всё остальное здание.
– Не все так считают, – мягко возразил Веспа. – Однако, почтеннейший Кор, день был долгим…
– Конечно, конечно… – Кор Двейн стремительно обернулся к нему. – Меня чрезвычайно заинтересовал ваш доклад, уважаемый Веспа. Вы понимаете почему. Мы с вами ясно видим одну и ту же опасность, исходящую с Севера. Простите старику Ливию его выходку – чуть позже вы поймёте её смысл. Пока лишь скажу, что цель её была отнюдь не навредить вам лично или вашему Ордену.
– Признаться, – осторожно сказал Квинт, – у меня сложилось иное впечатление.
Гость усмехнулся, беззаботно махнул рукой:
– Определённые – и весьма влиятельные – личности как раз очень удивились бы, не выступи Орден Ворона с чем то подобным. Возможно, даже заподозрили бы неладное. Здесь, в Константии, ни для кого не секрет возвышение Воронов в последние месяцы, как и их, скажем так, недостаточно уважительное отношение к трудам и деяниям Ордена Совы.
Он многозначительно покивал.
– А так – всё хорошо, никто ничего не заподозрил. Великий Август увидел склоку Орденов; Капитул увидел напор Воронов, их неприязнь к Сове, но увидел также и слабость аргументации бедняги Ливия. Будьте уверены, любезный Веспа: императора Ливий не переубедил.
– Это… – Квинт очень тщательно подбирал слова, – я нахожу весьма хорошими новостями.
– Их будет ещё немало, – слегка рассмеялся свободный чародей. – Мы ведь с вами в одной лодке, Квинт. Я имею в виду – бьёмся над проблемой Ледяной Твердыни. Не скажу, что в обстановке секретности, но, гм, не вынося это на всеобщее обсуждение. До поры, разумеется. И я очень рад, что и Орден Совы понимает все опасности, весьма существенные, кои сокрыты в действиях Северной Госпожи…
– Прошу меня простить. – Квинт даже слегка поклонился, но удержаться от вопроса просто не мог. – А мы – это кто?
– Мы, – чужак нисколько не смутился, – это избранная группа магов из разных Орденов, преимущественно Ворона, но есть и Весы, и Змеи, и даже Лира… Это единомышленники, собравшиеся вместе для изучения нового, для решения задач, которые чрезвычайно трудно провести в Капитуле с нуля. Всё это началось совершенно без моего участия, – усмехнулся он, – но я был польщён, когда получил приглашение присоединиться. Выходит, и мои знания, знания свободного мага, оказались ценны и полезны.
– И вы?..
– И я предлагаю и вам, как представителю Ордена Совы, тоже присоединиться к этой группе, тем более что многое вам уже не нужно объяснять. Нам необходимы теоретики, обладающие более широким взглядом, умеющие видеть общую картину, соединять частности.
– Могу я задать вопрос? – перебил Веспа. У него внутри всё сжалось от предчувствия решительного мига. – Вы, ваши маги… занимаетесь не только некроконструктами с Севера? Не только делами Госпожи?
– Я только что хотел об этом сказать, – улыбнулся Кор Двейн. Похоже, он уже не сомневался, что наживку заглотили. Прекрасно, пусть так и думает. – Нет, достойнейший Веспа, не только. У нас много интересов. Мы, в частности и благородный Ливий Астурций, считаем, что объединённые силы Орденов принесут больше пользы, чем привычное всем бодание в Капитуле. Ордена тратят время не на то, на что следует, но не всем пока это очевидно.
«Ливий Астурций! Старый Ворон! Так вот откуда крылья машут – власть всё таки манит!»
– Должен признать, что благородный доминус Ливий сделал всё, дабы его никто не заподозрил и в малейшей симпатии к другому Ордену…
– Совершенно верно, – кивнул Кор. – Никто и не должен подозревать. Но, почтенный Веспа, как вам сама идея?
– Идея, достойный доминус, я с вами согласен, она небезлюбопытна. – Так, тут лучше не спешить, чтобы Двейн не принял его совсем за простака. Пусть примет за простака с амбициями! – Ордена воюют за частные интересы первых лиц, влиятельных торговых гильдий, собраний нобилитета, ремесленных цехов, растрачивают себя в интригах, позорят высокое звание мага подкупами, взятками, подлогами… мой Орден, Орден старой и мудрой Совы, давно это понял и поэтому…
– И поэтому вы удалились на остров подальше от империи? Я не раз слыхал, если можно так выразиться, различные мнения по этому поводу, но толком никто не мог ничего сказать. Больше было пренебрежения, самолюбования, чем толковых сведений. Если не трудно, досточтимый Веспа, развейте тьму моего невежества, будьте так добры!..
– О, это давняя история. – Веспа махнул рукой. – Причин тому много, и самых разных. Когда то Орден Совы устроил обсерваторию на отдалённом Скаламирре, потому что свечение от городов империи и паразитные магические шумы мешали наблюдать небесные светила и потоки. Так появились Пять Башен. Потом Орден и вовсе перебрался туда, оставив в Константии только представительство. Мы с трудом вписывались в империю, где слишком любят мягко спать да сладко есть, а забаву находят в кровавых гладиаторских играх. Мы – единственные в своём роде, это верно: не ведём торговли в прибрежных полисах, не оказываем мелких услуг за деньги, не… – он усмехнулся, – не занимаемся, скажем, столь высокодоходными делами, как астромантия, не составляем гороскопы… Всё, чем мы торгуем, – знания. Серьёзные знания. Ежегодные таблицы соответствия, новые заклятия и дополнения к ним, новые способы создания амулетов и усовершенствования старых. Мы всего лишь учёные, почтенный Кор. Мирно живём меж гоблинами на севере и сидхами на юге, среди свободных полисов Скаламирра…
– А пираты? Они вас не беспокоят? Старый Орден, впавший, как считается, в немилость, накопивший изрядные богатства… Могут найтись горячие головы, – заметил Двейн. – Особенно после прошлогоднего рейда чародеев империи на Свободные Гавани. Такой вышел рейд, мягко говоря… горячий. Огненный.
Веспа нехотя кивнул.
Рейд и впрямь получился огненным. Отряд магов Щита, Ворона и Весов дотла сжёг гавань и город, уничтожив пиратский флот. Пленников продали в рабство, захваченных главарей казнили столбованием. Правда, немалая часть морских разбойников сумела ускользнуть – ходили слухи, по небрежению Весов. Гавани так и не оправились от удара, из всех пиратских городов на полуострове остался лишь небольшой и неудобный Вольный Порт. В разорённых Гаванях остался было имперский гарнизон, но тут забеспокоились Валленинги; правители их всегда с крайней ревностью относились к попыткам Константии вновь утвердиться на восточном берегу Межпроливья.
Легионы ушли, оставив на месте Гаваней дымящееся пепелище. Пираты рассеялись, но, ясное дело, мстить они будут. Пять Башен, конечно, с налёта не взять, но…
– Пока что, хвала всем силам, у нас тихо, – ответил Веспа. – Надеюсь, так оно пребудет и далее. Но… – Он сделал паузу. – Ближе к нашему делу, почтенный гость. То, что происходит на Севере Дальнем, может изменить всё. Мир велик, но нам ли, изучающим небесные сферы, не знать, как он на самом деле мал?
– То есть?..
– Я склонен принять ваше предложение, достойнейший Кор Двейн. Однако день и вправду был долгим, прошу вас, назначьте время, когда мы сможем поговорить обо всем более подробно.
– Весьма рад, доминус. Весьма рад. Скажите, хм м м… а как на это посмотрят ваши собратья по Ордену? У вестей, знаете ли, быстрые ноги, а мы с товарищами, хоть и соблюдаем некую дистанцию, не впадаем в полную секретность. Быть может, стремление ваше шагнуть через орденские границы, забыть о спорах и разногласиях будет воспринято как покушение на независимость Ордена?
– Сова сильнее других пострадала от интриг и мелких дрязг в Капитуле. – Веспа пожал плечами, надеясь, что вышло это достаточно натурально. – Если среди наших коллег возникло понимание, что работать надлежит сообща, а не пытаться утопить друг друга в погоне за суетными благами мира сего, я могу это только приветствовать. А магистр Красс слишком далеко отсюда…
– Что ж, прекрасно, друг мой, прекрасно!..
«Я своего добился, это ясно. – Квинт Фабий Веспа раскланивался с чужаком, и ему даже не нужно было изображать крайнюю усталость – она и так валила с ног. – Они меня заметили, они заметили Север… но смогу ли я на самом деле хоть что то изменить?..»
Глава 6
На утоптанном снегу возле деревянных стен Дриг Зиггура шумело торжище. Весенняя ярмарка, единственная на Дальнем Севере. Шаарта только слыхала про неё от торговцев из клана Первой Луны, которые свозили сюда всё, что Драконоголовые хотели продать или обменять, и сейчас с жадным любопытством всматривалась в открывшуюся картину: суетились по муравьиному продавцы и покупатели, тянулись яркие ряды палаток, навесов, шатров, стада оленей и шерстистых быков уныло топтались в загонах, над торговыми павильонами поднимались остроконечные башенки, ветер трепал разноцветные флажки над ними. Доносился запах свежего хлеба, дыма, подтаявшего снега и свеженапиленных досок. Гам, крики зазывал, мычание оленей, пронзительные звуки свистулек, грохот медных и оружейных рядов, монотонное пение бродячего сказителя и скрип подтаявшего снега – всё сливалось в один протяжный ярмарочный звук.
Отсюда, с вершины пологого холма, хорошо были видны приземистые фигурки гномов, юркие – людей, высокие и неспешные – орков.
У Шаарты против воли заколотилось сердце. Она для клана, да и для всего племени сейчас всё равно что призрак, ходячий мертвец, сородичи в её сторону даже и не посмотрят, и всё таки, всё таки…
– Бывала здесь, храбрая? – Хозяин, как и сама орка, восседал на спине мохнатой северной лошадки. Держался он в седле, правда, куда уверенней Шаарты.
– Нет, хозяин. Мы… то есть клан Тёмного Коршуна выставляет товары на продажу, но мало кто из наших приезжал сюда. Торгует особый клан. – Она не удержалась, презрительно скривила губы. Торговцы! Разве они ровня честным воинам? Недаром не числят они себя ни Драконоголовыми, ни Огненноглазыми, ни тем более дальними соседями Железнобокими. Жизнь без них, однако, куда как скудна и нерадостна.
– Скажи… – Маг помедлил, изучая кишащее многолюдство. – Здесь ведь действует запрет на ссоры? Всеобщее и бессрочное перемирие?
– Верно, хозяин. – Орка понурилась. – Во время Ярмарок в Дриг Зиггуре запрещено обнажать оружие, а любой кулачный бой только с позволения начальника стражи. Нарушителей вешают быстро, без баронского суда – у Дриг Зиггура есть такое право. Здесь с этим строго. Хотя, конечно, всё равно случается…
– Что ж, не забывай об этом. Тогда едем, нам ещё ночлег искать.
Ярмарку, уже затихающую к вечеру, они обошли стороной. Караван у Публия Каэссениуса Маррона был небольшой: десяток лошадей, три санные повозки, нагруженные припасами, и пять слуг, не считая Шаарты. А также ещё один маг, точнее, магичка, всю дорогу делившая с Публием крытый возок и сейчас кутавшаяся там в меха; проплывающую в отдалении ярмарку она разглядывала с плохо скрываемым пренебрежением.
Звали её Сальвия, и явилась она совершенно неожиданно для всех; чародейка присоединилась к экспедиции в Роданосе, перед самой переправой через пролив – поджидала их в местной гостинице с неким рекомендательным письмом. Публий Каэссениус письмо взял, прочёл и заметно помрачнел. Тоненькая девушка, светловолосая и энергичная, не расстающаяся с дорогущей сильвийской шалью; в тёмном орденском плаще со змеёй на фибуле Шаарта видела её всего лишь раз. Хозяин велел Шаарте охранять её так же усердно, как и его самого, и орка старалась, не понимая, чем эта магичка так ценна. Облик хрупкой красавицы был лишь маской, внутри бурлила сила, но Шаарта поклялась бы всеми своими клыками – сила эта недобрая и упрямая, навроде той, что у старого чародея Лара Теренция. Впрочем, кого брать в поход – дело хозяина, она, Шаарта, всего лишь служит.
Дриг Зиггур был крошечным приграничным городком в заснеженных предгорьях Пасти Дракона, возле самой Северной стены. Вон она, тёмная лента на горизонте, и в хорошую погоду, говорят, отсюда видна даже сама Башня Полуночи. Во дни Ярмарок городок, словно векша от нерестовой рыбы, разбухал, заполнялся людьми и нелюдьми, так что найти ночлег было весьма непросто – если не сказать невозможно. Орка знала это по рассказам торговцев из Первой Луны. Однако Публий уверенно направил лошадку к центру Дриг Зиггура, где вокруг площади высился десяток каменных домов, от особняка городского головы до самой дорогой гостиницы, забитой в это время состоятельными гномами из Дим Кулдира вперемешку с удачливыми людскими купцами.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Предыдущая страницаВернуться к описанию